Сколько запомнить сможешь ты?

Ведь помнить и жить -

Одно и то же.

А принцессы превратились в пыль,

Что-то остаётся –

Может быть.

(Е. Погребижская)

 

 

Утреннее небо снаружи было затянуто сырыми плотными облаками, готовыми в любую минуту выплеснуть на город его же собственные нечистоты. Но под куполом J&W царила оцифрованная идиллия. Небо чистое, без единого облачка, и в профильтрованном воздухе чувствовался лёгкий весенний аромат. Ровно настолько, чтобы персонал служащих ощущал себя бодрым в течение всего рабочего дня.

За прозрачными стенами овального павильона для курения шелестел и чирикал голографический сад, две сотрудницы J&Wкурили и обсуждали последние сплетни.

- Нет, я правда слышала… - девушка затянулась тонкой сигаретой и выпустила невесомую струю дыма, - это такие фрукты, что ли. И если их съесть – станешь бессмертным.

Вторая рассмеялась, стряхнув пепел в урну:

- Ну да, как же… Об этом много болтают в последнее время. Думаю, что какая-нибудь фармацевтическая корпорация под шумок запустила рекламу нового чудо-средства.

Девушка пожала плечами:

- Даже если и так… Я первая встану в очередь!

Её коллега небрежно фыркнула:

- Чепуха всё это. Но если и было бы правдой – нечего и мечтать, что такую вещь пустят в массы. Правительству и так некуда девать безработных. А что они будут делать с БЕССМЕРТНЫМИ безработными… даже подумать страшно!

- Знаешь, если я стану бессмертной – то первым делом уволюсь отсюда к чёрту! – девушка мечтательно вздохнула. – И поеду путешествовать. Хорошо звучит?

- О, нет, наоборот, - вторая с усмешкой покачала головой, - ты останешься тут навеки вечные. Без надежды постареть и уйти на пенсию. И всю свою бессмертную жизнь будешь вкалывать, и вкалывать и вкалывать! Это хорошо звучит?

- Ну, знаешь… - девушка обиженно надула губы, - если бы я…

- Из какого отдела? – резковатый властный голос застал обеих врасплох. Торопливо побросав свои сигареты, они почти испуганно взглянули на высокую молодую женщину, которая незаметно появилась в павильоне.

- Госпожа Клодиль…

- Рабочий день начался пять минут назад, - холодный цепкий взгляд голубых глаз скользнул по бейджу на груди одной из девушек.

- Но…

- Дисциплинарный выговор всему отделу, - сухо бросила женщина, направившись к выходу.

- Вот же мегера, - вполголоса пробормотала первая девушка, когда они снова остались вдвоём. – И зачем её сюда принесло, если она даже не курит? Специально ходит и высматривает. Настоящий цербер в юбке!

- Да нет, просто срезала путь через павильон к своему офису, - её коллега пожала плечами. – А вот теперь представь, что тебе всю жизнь терпеть её в начальницах.

- Да уж… - девушка вздохнула, - при таком раскладе бессмертие точно не вариант…

- Ладно, пошли уже…                       

***

- Да, я слушаю.

Клодиль откинула голову на высокую спинку и вместе с креслом развернулась к панорамному виду из окна. Голографическая идиллия была отключена. Город расстилался внизу как на ладони, серый, грязный и чужой. Но хотя бы настоящий в своей неприглядности, в отличие от всех этих новомодных штучек, искажающих восприятие.

- Так мило, что ты всё же ответила, - трубка фыркнула.

- Что надо?

Голос на другом конце был юным, почти детским, и Клодиль без особого интереса задалась вопросом – сколько же на самом деле лет его обладательнице?

- Всего лишь предупредить тебя. И, если получится, защитить.

- Вот как? – она издала смешок. – И от чего же?

- Ты в курсе, что за последнее время мы потеряли нескольких наших сестёр?

- Сестёр! Вы – тайное общество, или секта?

- Скажем так – у нас одна цель – выжить, а для того, чтобы выжить, мы должны держаться вместе. Можешь называть наш союз, как хочешь.

- При звуках грома овцы сбиваются в стадо, - в полголоса пробормотала Клодиль.

- Что, прости?

- Плохой план. Кто бы это ни делал, вы существенно облегчаете ему задачу. Вместо того чтобы тратить время на поиски каждой, он зараз найдёт в одном месте вас всех, - она хмыкнула.

- Но у одиночки шансов защитить себя ещё меньше. Особенно, если ты на виду.

- Спасибо за заботу, конечно, но о своей безопасности я позабочусь сама. Мне так привычнее.

Детский голос по-взрослому вздохнул:

- Хорошо. Это твоё дело. Но если возникнут проблемы, ты всегда можешь…

Клодиль, не глядя, нажала клавишу отбоя.

- Вот так гораздо лучше, - тихо проговорила она. – Гораздо. Чем сбиваться в кучу и ждать, пока волк заберётся в ваш хлев и перегрызёт глотки всем до единой. Секта бессмертных! – Клодиль скривила губы. – Шведский стол для Ангелов…

Её взгляд бездумно скользнул по унылому серому пейзажу за окном: высотки, высотки, вспарывающие низко повисшие тучи своими вершинами. А над всем этим, словно мираж, неуловимый для смертного человеческого глаза возвышался Иггдрасиль. Непоколебимый и неизменный. Рассеивающий семена вечности.

Ах, эти семена для человеческих сердец… Клодиль положила ладонь на грудь и вспомнила глупую болтовню тех двух девиц, на которых случайно наткнулась по пути в свой офис.

Теперь это самая досужая тема. Слухи о вечной жизни точно ветром разносит, как и семена Иггдрасиля. Но знают ли они, мечтатели о бессмертии, насколько глубоко эти семена пускают корни в человеческих сердцах?

Поэтому сердца бессмертных – твёрже камня. Но каждая пытается возделывать свой уготованный вечностью удел, как может. А после пожинает плоды. И плоды эти – горькие. И становится ясно, что радость от жизни, которая не кончается – такой же мираж, как Иггдрасиль, парящий в сером мареве за окном…

- Госпожа Клодиль? – голос секретарши из коммуникатора заставил её вздрогнуть.

- Я слушаю, - Клодиль развернулась к столу и потёрла виски, признавшись себе, что разговор с бессмертной девочкой отнюдь не добавил красок в пасмурный день.

- К вам Тамаки-сан по поводу текущего проекта.

- Да… я помню, пусть зайдёт.

Клодиль вздохнула и постаралась выбросить из головы все ненужные мысли. В конце концов, самое сложное, это включиться в режим «реального времени». А бесконечность… ну куда она денется?

***

- Гм… Я просмотрела твой отчёт... – Клодиль нарочно делает паузу и поднимает взгляд от  экрана на девушку.

Та стоит напротив стола, пытаясь сохранить невозмутимый вид, но намётанный глаз Клодиль видит – она волнуется.

- И вы довольны? – наконец робко спрашивает девушка.

- Ну, в общем-то да… - Клодиль небрежно кивает.

- Это значит, что я смогу… - она чуть улыбнулась, а её щёки тронул лёгкий румянец.

Клодиль подалась чуть вперёд, сцепив пальцы на гладкой прозрачной поверхности стола.

- Скажи, Тамаки-сан, ты ведь недавно в нашей кампании?

- Да, госпожа Клодиль.

- Понимаешь… всё-таки это слишком ответственная работа, чтобы вот так запросто поручить проект новичку.

- О… Но ведь вы сказали… - её улыбка тут же угасла.

- Я сказала, что твой подход мне определённо нравится. Такая серьёзность и внимание к деталям… Это отличные качества для молодого специалиста. Но всё же я не уверена, - Клодиль пожала плечами и чуть отклонившись, ещё раз окинула девушку оценивающим взглядом.

Теперь она выглядела по-настоящему расстроенной. Ну, ещё бы. Столько сил положено на то, чтобы в конце получить лишь прохладное «не плохо». А выгодный проект уже уходит из-под носа. И непонятно, когда ещё попадётся такая возможность удачно проявить себя.

- Если вы заметили какие-то недостатки, то я… я их быстро исправлю, - девушка смотрела на неё с робкой надеждой.

Клодиль откинулась на спинку кресла и бросила взгляд на часы:

 - Боюсь, что сейчас у меня нет времени на дальнейшие обсуждения. Но… -  её губы тронула лёгкая усмешка, - если ты действительно так хочешь взять этот заказ, мы можем поговорить об этом сегодня после работы. Часов в девять у меня дома. Конечно, если для тебя это так важно, Тамаки-сан, - вкрадчиво закончила Клодиль.

На миг лицо девушки стало растерянным, а потом на щеках снова вспыхнул румянец.

- Я…  да, спасибо, госпожа Клодиль. Я приду.

 

- И она пригласила тебя к себе домой? – коллега по отделу застыла перед открытым шкафчиком и удивлённо взглянула на Тамаки.

- Да, похоже, в моей работе не всё так гладко, как мне казалось.

- Тамаки-сан… - девушка усмехнулась, - да при чём здесь твой проект?

- Ты о чём? – Тамаки торопливо расстёгивала пуговицы на форменной блузке.

В раздевалке женские голоса и шорох одежды сливались в один неразборчивый, но приятный слуху звук. Из динамиков, скрытых где-то под потолком доносилась лёгкая музыкальная композиция. Рабочий день в  J&W подошёл к концу. 

- Гмм… Тамаки, ты ведь у нас недавно?

- Да, и что?

- И пока не очень вникаешь в местные сплетни?

- Честно говоря, мне и вникать-то некогда, - Тамаки устало улыбнулась, аккуратно вешая блузку на плечики и убирая в шкафчик.

Девушка кивнула:

- Значит, пикантные истории об этой стерве до тебя ещё не дошли.

- Какие истории?

- Ну, кроме того, что она и вообще редкостная гадина, у неё есть и другие особенности. Что там она сказала по поводу твоего проекта?

Тамаки взглянула на неё с лёгким беспокойством:

- Что в целом неплохо, но поручать мне такой важный заказ ещё рано…

- Ну вот, - девушка хмыкнула, - сегодня она устроит тебе курсы повышения квалификации. Понимаешь? – коллега быстро оглянулась по сторонам, и чувственно облизала губы языком.

- О… - Тамаки вспыхнула, - нет, что ты, я ведь не ТАКАЯ.

- Да ей наплевать, КАКАЯ. Мегера положила на тебя глаз, а твоё собственное отношение к этому её не волнует.

- Да нет, мало ли что о ней говорят. Может она и не самый приятный человек, но не настолько же…

Девушка пожала плечами:

- Как знаешь, я тебя предупредила, - она закрыла шкафчик и похлопала Тамаки по плечу. -  Прежде чем идти к ней не забудь надеть красивое бельё. Ну, чтобы презентационная часть прошла успешно.

***

«Мы узнаём друг друга по глазам. Это сложно передать словами, но если бессмертная окажется рядом со мной – я её узнаю.

Нет, конечно, это не относится к тем, кто ещё не успел распробовать вечность на вкус. У этих всё впереди, а пока они живут, даже не догадываясь, какой долгой будет их жизнь. Чертовски долгой…

Я поняла, что бессмертие – это не количество прожитых лет, вовсе нет.

Мы отмеряем свою вечную жизнь количеством наших смертей. И каждый раз, возвращаясь обратно, мы по чуть-чуть утрачиваем нечто такое, что невозможно восполнить, или заменить. Словно незримый источник медленно высыхает по капле.

Смерть и время выстужают и делают черствее. И из семян Иггдрасиля, так глубоко пустивших корни в затвердевшую почву наших сердец, никогда не прорастёт зелёный побег настоящей жизни.

Вечность, это единственное, что у нас есть, потому что всё остальное превратилось в прах.

Вот это и можно прочесть в глазах каждой из нас, в чьих душах смерть и возрождение взрастили терновый сад.

 

Я пожинаю свои горькие плоды уже очень давно. Мир вокруг меняется, я – нет, и требуется много сил, чтобы убежать от своего времени и поспеть за настоящим.

Я не ищу встречи с бессмертными, нам нечего сказать друг другу, и нечем поделиться, кроме груза прожитых лет. А эту ношу двоим нести не по силам.

Но в НЕЙ чувствовалось нечто особенное. Как человек, который безуспешно пытается вспомнить увиденный накануне сон, но чем пристальнее он вглядывается внутрь себя, тем дальше цветные лоскутки ускользают от его восприятия. И от этого он чувствует себя потерянным. Может заниматься повседневными делами, но мысленно снова и снова собирает по кусочкам обрывки собственных грёз. И каждый раз недостаёт какого-то фрагмента, отчего картинка не становится цельной…

У неё глаза заблудившегося внутри себя человека. Как будто её душа, это дверь, которую она пытается открыть. Но вместе с тем боится того, что может скрываться  там, в глубине».

 

Клодиль бросила взгляд на антикварные часы, мерно тикающие в гостиной, отметила, что девица опаздывает, и снова перевела взгляд на вид из панорамного окна. Старомодные гардины из тяжёлого бархата словно создавали рамку вокруг картины безумного футуриста.

Это был всё тот же город, что и днём, но сумерки преобразили его до неузнаваемости, умело скрыв убожество за блеском неоновых огней и голограмм.

Высотки по-прежнему вспарывали тёмный массив облаков, но теперь они превратились в сверкающие обелиски, и отражались в небесах, точно северное сияние.

Клодиль хмыкнула, отворачиваясь и бесшумно ступая босыми ступнями по бордовому ковру, подошла к старому граммофону. Пусть сегодня это будет Паэр, решила она, бережно доставая виниловую пластинку из конверта.

Звонок в дверь слился с первыми аккордами оперы.

 

Собираясь на поздний деловой визит, Тамаки чувствовала лёгкую нервозность. Конечно, всему виной был тот глупый разговор в раздевалке. Но даже если не брать в расчёт сплетню, любезно выложенную коллегой по отделу, было и другое…

Ей не нравилась эта женщина. Было нечто такое, что Тамаки не могла описать словами, но это выражение в её глазах… Всё равно что прижаться к замёрзшему стеклу, когда тебе и без того холодно.

- Мне холодно?.. – мысль появилась вдруг, словно пузырёк воздуха со дна очень глубокого омута. И конечно же, не имела ничего общего с действительностью. Температура в маленькой квартирке была установлена на отметке физического комфорта.

Но Тамаки растерянно застыла напротив зеркала, зажав в руке щётку для волос.

Иногда такое случалось. Порой в голове мелькали расплывчатые картины, незнакомые лица или даже ощущения.

Это беспокоило, потому что было частью того, что осталось за чертой. За чертой, где царило небытие.

- Всё хорошо… Тамаки? – спросила она себя, и в который раз подумала, как странно называть собственное отражение чужим именем. Но у этого имени была квартира, работа и приятельницы, с которыми она, «Тамаки», иногда встречалась за чашечкой чая и ходила по магазинам. Этим именем называл её Ихика... Поэтому оно было реальным. Но в то же время – словно взятое взаймы. Потому что до того, как появилась «Тамаки», у девушки, которая разглядывала себя в зеркале, была другая жизнь. Какая? Что такого важного она позабыла?

- Я ничего не хочу знать. Я счастлива сейчас,  - твёрдо сказало отражение и попыталось улыбнуться. Вышло не очень.

Тамаки вздохнула и ещё раз проверив адрес, вышла из квартиры.

 

- Я прошу прощения, что задержалась и отнимаю ваше личное время… - виновато пробормотала она.

- Ничего, - Клодиль улыбнулась, - личного времени у меня более чем достаточно. Заходи.

Тамаки последовала за хозяйкой через короткий коридор, стены которого украшали декоративные бронзовые светильники, и наконец оказалась в просторной гостиной, не сумев сдержать восхищённого вздоха.

Словно из привычного мира с его прохладным безликим минимализмом она шагнула куда-то за пределы существующего времени.

В цветовой гамме преобладали тёмные тона. Бархатные гардины на окне вишнёвого цвета, стены оббитые пурпурным шёлком, и ореховая мебель. Тамаки украдкой провела кончиками пальцев по полированному подлокотнику кресла. Ощущение было приятным, как будто прикасаешься к чему-то живому и тёплому.

И музыка… Которая так непривычно звучала для современного слуха, но которая была неотъемлемой частью обстановки этой квартиры.

Тамаки не слишком удивилась, обнаружив взглядом её источник – настоящий антикварный граммофон. Во сколько же обошлась Клодиль вся эта старомодная роскошь?.. 

Она неловко кашлянула, подумав, что со стороны наверняка напоминает хозяйке праздную зеваку, случайно, забрёдшую в музей.

- У вас… очень мило…

- Я знаю. Присядь пока, я сейчас вернусь, - Клодиль указала ей на низкий маленький диванчик и вышла из комнаты.  

 

- Я надеюсь, ты не против Шато Монтроз?

Женщина поставила на низкий столик рядом с диваном заранее распечатанную бутылку и два бокала.

- О… Честно говоря, я не очень разбираюсь в винах, - пробормотала Тамаки. Контраст между прохладным приёмом на работе и неожиданное гостеприимство сейчас заставлял её чувствовать себя неловко.

- Лично я предпочитаю по-настоящему выдержанные французские вина. Но то немногое, что уцелело после войны растеклось по погребам коллекционеров, так что приходится довольствоваться тем, что есть.

Тёмно-вишнёвая винная струя из бутылки с мягким плеском полилась в бокал.

- Попробуй, - передавая его Тамаки, Клодиль ненавязчивым движением погладила кончики её пальцев. Встретившись с ней глазами, девушка вспыхнула, опустив голову, и чтобы скрыть свою неловкость, сделала большой глоток.  Действительно, неплохо.

«И почему её называют «мегерой», или «цербером в юбке»? – подумала она. - Обычно такими прозвищами награждают сварливых тёток, разменявших четвёртый десяток».

Но Клодиль была молодой. Возможно совсем немного старше самой Тамаки.

«Конечно, если бы я знала точно, сколько мне лет».

- Нравится? – спросила Клодиль.

Диванчик, на котором они сидели, был так мал, что стоило сделать лишь одно движение, чтобы коснуться друг друга.

- Да… Очень вкусно…

Выражение светлых глаз этой женщины вызывало противоречивые чувства.

С одной стороны, её тон общения давал надежду на то, что Клодиль всё-таки отдаст ей этот проект. С другой… как-то не слишком всё походило на деловую встречу. Уж скорее – на свидание… И ещё её взгляд… будь Клодиль мужчиной, Тамаки, пожалуй, не сомневалась бы в том, что распитие вина – это часть прелюдии к действию вполне определённого характера.

Но Клодиль не была мужчиной. Она всего лишь смотрела – уверенно, откровенно и с лёгкой насмешкой.

- Это ведь опера? – прервав неловкую паузу, Тамаки качнула головой в сторону граммофона. – О чём она?

- Это «Леонора» Фердинандо Паэра, - покачивая в пальцах бокал с остатками вина, Клодиль легко улыбнулась. – Восхваление любви и верности, которым неведом страх…. И неведомо предательство.

Оркестр зазвучал тревожно и Клодиль, прикрыв глаза, тихо проговорила:

- В этот момент Леонора, переодевшись в мужской костюм, спускается в тюремное подземелье, чтобы спасти своего возлюбленного от смерти. Несправедливо осуждённый, покинутый ложными друзьями, отчаявшийся и одинокий он готовится встретить свой конец. И сейчас палач приведёт приговор в исполнение. Но…

Теперь в музыке звучали ярость и борьба.

- Появляется Леонора… Она полна решимости. Любовь наполняет её сердце отвагой и мужеством. Ведь только её рука способна защитить возлюбленного.

Клодиль замолчала, и теперь обе слушали развязку незримой драмы.

- И… она сумела его спасти? – робко спросила Тамаки, когда накал достиг своего апогея и теперь оркестр разразился торжественными фанфарами.

- Забавно… - Клодиль улыбнулась, глядя на Тамаки холодными светлыми глазами, - чем дальше искусство оторвано от реальности, тем оно прекраснее. Хотя, на самом деле, искусство – это и есть побег от реальности, от её неизменного убожества, от низости человеческих поступков, от лжи человеческих слов.

Клодиль одним глотком допила вино и со звоном поставила бокал на столик.

- Нет. Никто не собирался его спасать. Он был там совсем один. И всё же, до самого последнего мига – надеялся. Надеялся, что она сдержит своё обещание, одно её слово могло отменить смертный приговор. Но она предала его, и те глупые идеалы, в которые он верил. Она так и не пришла, и он умер. А потом заставил её заплатить сполна… Увы, жизнь – дерьмо, но смерть отлично вправляет мозги. Как ты считаешь?

Она усмехнулась, глядя на Тамаки с недобрым весельем.

Та сидела, сжавшись в своём углу дивана, потрясённая её странными, нелепыми словами и корила себя за то, что вообще пришла в эту квартиру и теперь находится в опасной близости от её хозяйки.

- Кстати, - Клодиль вскинула бровь, - а вообще, зачем ты здесь?

- Я… - Тамаки сглотнула ком в горле, - вы пригласили меня для обсуждения проекта, над которым я работаю, госпожа Клодиль…

- Ах, и правда… - Клодиль кивнула, - ну, раз так, давай не будем зазря тратить время и приступим к обсуждению, - подавшись вперёд, она забрала у растерянной Тамаки пустой бокал, а затем прижала её к спинке дивана.

- Госпожа Клодиль!..

- Ну, удиви меня… - произнесла Клодиль с мягкой хрипотцой, и Тамаки зажмурилась, когда губы женщины прижались к её рту, а язык грубо проник внутрь, перехватывая дыхание.

В следующую секунду, невнятно ругнувшись, Клодиль отпрянула, вскинув ладонь к лицу. Оттолкнув её от себя, Тамаки вскочила, желая только одного – убраться как можно быстрее из этой квартиры.

Но не успела сделать и двух шагов, как пальцы сомкнулись на запястье и с силой дёрнули вниз, прямо на бордовый ковёр с длинным мягким ворсом.

 

- Ну, что сказать… Это было неожиданно… - усевшись сверху и прижимая её руки коленями к полу, Клодиль перевела дыхание и откинула со лба короткие пряди светлых волос. На нижней губе набухала алая бусина. Женщина провела указательным пальцем по своим губам, размазывая кровь, и усмехнулась:

- Значит, ты любишь жёсткие игры?

- Я… мне очень жаль… - пробормотала Тамаки, делая попытку шевельнуться, но колени Клодиль ещё сильнее сдавили её руки.

Словно не заметив этого, Клодиль продолжала:

- Я люблю… временами. Но, видишь ли, всё зависит от последствий. Как думаешь – к чему приведёт твой поступок? Может, прежде стоило хорошенько подумать?..

Она произнесла это дружелюбным тоном, но Тамаки понимала, какие именно последствия её ждут.

Эта женщина – влиятельный член руководства кампании. А Тамаки – меньше, чем никто. Человек без прошлого, а теперь, похоже, и без будущего, потому что вряд ли Клодиль так легко забудет про свою прокушенную губу. И уже завтра в армии безработных будет пополнение. И это хорошо, если всё обойдётся одним только увольнением…

- Госпожа Клодиль… - неуверенно начала Тамаки.

- Что, дать тебе ещё один шанс?  - она вскинула брови, глядя сверху на Тамаки с ироничной улыбкой.

- Да… - произнесла Тамаки после небольшой паузы и тихо добавила, - правда то, что о вас говорят…

- Неужели? На самом деле, те, кто болтают обо мне всякую чушь за моей спиной, не знают и половины. На самом деле, - она наклонилась, коснувшись уха Тамаки губами, - я намного хуже!

 

Сидя в кресле в небрежно-расслабленной позе, женщина лениво наблюдала, как Тамаки одевается. Торопливо, избегая смотреть в её сторону и пряча лицо за длинными прядями тёмных волос.

- Может, бокал вина? Чтобы подчеркнуть послевкусие…

Тамаки промолчала, стиснув зубы и дёргая застёжку молнии на юбке непослушными пальцами.

- Нет? Ну как хочешь, - Клодиль пожала плечами и, взяв бутылку со столика, налила себе одной. – А вот у меня в горле пересохло…

Тамаки держала в руке чулок и растерянно оглядывалась в поисках другого.

Заметив это, Клодиль хмыкнула, пошарила под собой и протянула Тамаки его пару:

- Держи. Милые чулочки.

Тамаки без слов выдернула из её руки свою вещь и снова отошла на безопасное расстояние.

- Гмм… - протянула Клодиль, делая глоток из бокала, - а отчего такой убитый вид? Ты пришла сюда не девственницей, или ты первый раз с женщиной? А может всё потому, что тебе понравилось? Так будь честнее. Спасибо можешь не говорить, мне тоже было хорошо. Ну, исключая момент с укусом…

Застегнув последнюю пуговицу на блузке, Тамаки быстрыми шагами вышла из гостиной.

Уже на пороге она услышала слова Клодиль:

- Можешь брать этот проект. Заслужила.

Тамаки с силой вонзила ногти в ладонь, борясь с желанием как следует хлопнуть дверью.

 

***

- Повторить заказ? – бармен, крепкая девица, затянутая в блестящую кожу, задала свой вопрос хрипловатым мужским голосом и Клодиль поморщилась, отметив про себя, что прежняя нравилась ей куда больше. Этакая ванильная куколка – словно созданная, чтобы играть в недетские игры со взрослыми тётями.

С другой стороны, если быть честной, то бармен из неё был никакой. И смазливая мордашка не спасала.

Зато эта, хоть и похожа на перебежчика из BDSM-заведения, пошевеливается и знает своё дело.

Клодиль кивнула барменше и ненавязчиво оглядела зал.

Вечер пятницы был в самом разгаре, в пульсирующем чувственном ритме музыки женские тела извивались в бесстыдном откровении, и лампы под потолком бликовали на их коже всеми цветами радуги. Какие-то парочки уже уединились в укромных уголках, ничуть не стесняясь своего занятия. Официантки с обнажёнными грудями, которые ритмично покачивались в такт их походке, вальсировали с подносами, ловко лавируя между посетителями.

Клодиль отвернулась. Ничего нового. Возможно, в пятничные вечера здесь слишком людно, и все женские лица сливаются в одну неразборчивую кляксу, а возможно, не то настроение, чтобы искать подружку на ночь.

Может быть, выпивка это именно то, что нужно, чтобы разогнать хандру…

Бармен поставила перед ней заказ, и Клодиль одним движением опрокинула содержимое рюмки в рот. Чуть поморщилась.

И тут же почувствовала, лёгкое прикосновение к плечу.

Она обернулась, и её брови удивлённо взлетели вверх:

- Ого! Как неожиданно...  – Клодиль хмыкнула. - Костюмчик немного старомоден, но тебе идёт. Значит, я была права?

- Права?..

- В тот раз тебе понравилось. Поэтому ты здесь? Ищешь приключений?

- Нет. Только тебя, - она накрыла ладонью руку Клодиль и слегка сжала.

- Ну надо же… - женщина усмехнулась, смерив её взглядом, - А ты осмелела. Вот только не слишком ли много на себя берёшь?

- А разве ты не хочешь повторить? – произнесла она, склонившись, и Клодиль почувствовала на своей шее её щекочущее дыхание.

Лёгкое беспокойство кольнуло и исчезло.

Действительно, почему нет? Если в прошлый раз эта девица разыгрывала из себя скромницу, маскируя стоны наслаждения под всхлипы, то её сегодняшняя роль нравилась Клодиль куда больше. Иногда хочется быть ведомой. Особенно с той, кто умеет вести.

 

Пока Клодиль расплачивалась за выпитое, она не заметила, как по губам девушки скользнула недобрая ухмылка.

 

 

Конец