«Я здесь. Я вернулась из холода, из вечности»

(Далила Копперспун «Dishonored»)

Стоя в мягком полумраке свечей перед зеркалом в полный человеческий рост, оправленным в тяжёлую бронзовую раму, Брианна медленно, не отрывая взгляда от своего отражения, принялась избавляться от маски, которая так плотно прилегала к ней все эти годы.

Первыми освободились волосы, туго стянутые в пучок на затылке.

Брианна вынимала шпильки одну за другой, думая о том, что в течение нескольких лет ежеутренняя причёска напоминала некий ритуал. Каждая шпилька, зажимающая, удерживающая прядь – как символ того, что каждый из этих прожитых дней она стягивала себя настоящую, свои желания, в тугой кокон. Прочный и непроницаемый, сотканный из воли, надежды и… тьмы?

Шпильки тускло серебрились на деревянных досках пола у её ног, а тёмные волосы свободной волной укрыли узкие плечи.

Когда-то Далила любила её волосы. Вплетая дикие цветы в длинные пряди и наблюдая, как они струятся в лунном свете, точно шёлк. Волосы Брианны мягким занавесом скрывали их лица в поцелуе.

Теперь черёд немногих украшений. Серьги, скромное ожерелье и перстень были также небрежно брошены на пол. Эти безделушки ничего не значили для Брианны, гораздо важнее было то, что когда-то губы Далилы целовали нежные мочки ушей, скользили по трепещущей жилке на шее и касались смуглых пальцев, пропитанных соком степных трав.

Тихо звякнула пряжка ремня, крючки выскользнули из петель, одежда бесформенной грудой осела к босым ногам, и Брианна, переступив через неё, как через старую сброшенную кожу, увидела в зеркале всю себя настоящую.

Уже очень давно Брианна не чувствовала себя настолько обнажённой и беззащитной перед своими собственными глазами и едва сумела побороть почти инстинктивное желание прикрыть своё тело руками.

Почти как тогда, много лет назад – спрятать себя от глаз Далилы, так неожиданно появившейся в укромной природной купальне с тёплым источником.

- Не прячься от меня, - шепнула она, мягко отводя ладони Брианны, - я хочу, чтобы мой огонь горел в твоей крови.

И огонь Далилы разливался по венам, сжигая одиночество и печаль и прошлое, от которого Брианна отреклась без колебаний. Ради свободной жизни рядом с Далилой.

Время, которое они провели вдвоём – было самым счастливым в жизни Брианны. Воспоминания о тех днях давали ей силы держаться все эти годы. И давали надежду.

В мягком свете свечей Брианна пристально изучала своё отражение в зеркале в тяжёлой бронзовой раме. Зеркало обычное и потому не способное льстить.

Время не было к ней бережно. Впрочем, как никто и ничто кроме Далилы.

Тёмные волосы уже не казались глянцевыми, и несколько волосков серебрились на висках.

От недостатка солнца и спертого воздуха в королевской кунсткамере кожа на лице приобрела нездоровую восковую бледность, а черты заострились.

Брианна похудела и сквозь тонкую кожу отчётливо проступали рёбра и ключицы.

- Но в крови моей по-прежнему горит её огонь, - прошептала она своему отражению, пробуя улыбнуться. Но, кажется, что все улыбки остались в прошлом, в заброшенной усадьбе Бригморов.

Ничего, скоро всё изменится.

Брианна отошла от зеркала и прошлась по комнате, одну за другой задувая свечи, пока темнота не накрыла её обнажённое тело.

Пора готовиться к ритуалу.

Брианна была первой, кто откликнулся на зов Далилы, зов, что связал их сердца нитью, сотканной из тьмы. И как бы далеко ни простиралась Бездна, Брианна знала, что эта нить сумеет вывести Далилу обратно в мир живых.

Конец