«Скучаю ли я по Ичиго-Ша?... По урокам, учителям, своим обязанностям Этуаль? По Зимнему Саду, прекрасным цветам, их многогранным ароматам... По громовому звону колокола на главной башне... по отзвукам мелодичного пения, что ветром доносились с репетиций церковного хора...»

Скучаю ли я?..

Странно... но — нет...

Быть может, прошло еще слишком мало времени? Всего лишь один месяц. Быть может, ностальгия еще найдет путь к моему сердцу и моим мыслям? Когда-нибудь...

Но я скучаю по ней...

Всегда. Каждый час, каждую минуту... Несмотря на то, что мы виделись только вчера... Я скучаю по ней каждую секунду, каждое мгновение, что мы не вместе..."

В усталых глазах медового цвета отражался экран ноутбука. Шизума провела ладонью по столу в поисках записной книжки и, обнаружив ее, сделала пару заметок карандашом на первой попавшейся странице, практически не отводя взгляда от документа на дисплее. В комнате было темно, давно минула полночь, но Шизума продолжала работать, не обращая внимания на время.

«Надо закончить с этим. Не хочу утром думать о работе... в наш последний день перед расставанием...»

* * *

Нагиса уже было поднесла сжатый кулачок к двери, чтобы постучать, но засомневалась в последний момент и не стала делать этого.

Было так тихо. Казалось, что в особняке Ханадзоно нет ни души...

«А вдруг она еще спит? Перед этой поездкой у нее так много работы... Наверно, ночью и глаз не сомкнула... Шизума-сама...»

— Эх, зачем я так рано пришла? — огорченно вздохнула Нагиса.

Но прийти позже она просто не могла. Ждать, даже недолго, даже до полудня, было невыносимо. К тому же, ведь это был последний день. Их последний день вместе перед долгим расставанием... и Нагиса не хотела упустить ни одной минуты из тех, что у них остались. Ни одной.

Так и не решившись постучать, Нагиса развернулась на месте и прислонилась к двери спиной... но неожиданно почувствовала, что теряет равновесие. Дверь оказалась не заперта и мягко открылась внутрь, отчего Нагиса, совершенно не ожидавшая этого, неловко упала прямо на пол прихожей.

— Ай! — она сдержала крик, зажав рот ладошкой, вовремя вспомнив, что сейчас шуметь не стоит. — Вечно со мной такое происходит...

Нагиса поспешила подняться на ноги и стала приводить в порядок пышную юбку своего платья, опасаясь, что в это момент Шизума может выйти из гостиной или спуститься в холл со второго этажа и увидеть ее такой неопрятной. Затем девушка осторожно прикрыла дверь, разулась и, не дождавшись появления хозяйки особняка, сама отправилась на ее поиски.

Шизума лежала на широком угловом диване в комнате, где обычно работала. На ней был только короткий халат из мягкой белой ткани, который она всегда надевала после душа. Ее великолепные длинные волосы цвета первого снега пребывали в полном беспорядке и, будто одеяло, накрывали спящую красавицу.

В противоположном углу комнаты, на ее рабочем столе, не было ничего — ни ноутбука, ни распечаток, ни записной книжки, ни даже чашки с недопитым кофе.

Нагиса опустилась на колени перед диваном и осторожно, чтобы не потревожить сон любимой, убрала легкие жемчужные локоны с ее лица.

— Шизума-сама...

Такое случалось далеко не в первый раз. Шизума упорно работала ночью, пока не разобралась со всем необходимым, после аккуратно и педантично убрала вещи по местам, на кухне помыла чашки и кофейник, лишь затем отправившись в ванную, которая находилась буквально за соседней дверью. Но теплый душ лишил ее последних сил, и вместо того, чтобы идти через весь дом и вверх по лестнице в свою комнату, она уснула здесь, на диване.

Нагиса долго не могла заставить себя оторвать взгляд от лица Шизумы. Обычно такое серьезное и строгое, во время сна оно приобретало невероятно милое, прелестное выражение, видя которое, Нагиса была не в силах сдержать улыбку.

«Ладно, хватит, а то я так весь день просижу...» — наконец, решила она.

Еле слышно ступая по ковру с густым ворсом, Нагиса прокралась в соседнюю комнату, достала из шкафа теплый плед — она уже прекрасно знала, где что лежит в особняке — так же тихо вернулась и укрыла беловолосую девушку, от чего та, похоже, заснула еще крепче. Теперь Нагиса пошла на кухню, повязала передник, чтобы не запачкать свою форму Академии Святой Миатор, и стала готовить завтрак.

В такие моменты, когда она могла позаботиться о Шизуме, о своей совершенной и единственной Этуаль, о своей сбывшейся мечте, Нагиса была по-настоящему счастлива...

* * *

Они сидели за столом в гостиной, друг напротив друга. Чай медленно остывал в красивых фарфоровых чашках, на широкой тарелке томилось печенье, что они вместе приготовили на вечер. Нагиса говорила, рассказывала Шизуме обо всем: как она забыла в комнате портфель и чуть не опоздала на урок английского; о том, что они с классом проходили вчера на занятиях; как Амане и Хикари справляются с обязанностями Этуаль; какие еще новые клубы придумала Чикару...

Шизуме нравилось слушать ее, нравилось наблюдать за тем, как сменяются эмоции на ее по-детски милом лице, как блестят ее задорные рубиновые глаза, нравилась ее очаровательная улыбка и звонкий смех... И, наверно, никто бы сейчас не заметил того, что с болью замечала она.

Печаль. Наивно спрятанную грусть в ее голосе, ее жестах, в уголках ее больших глаз...

Больше всего на свете Шизума хотела навсегда избавить ее от этой грусти... но, к несчастью, отменить свою поездку она не могла.

И она продолжала внимательно слушать ее и любоваться... так же, как сейчас Нагиса любовалась ее согревающей любящей улыбкой и полуприкрытыми умными глазами.

Ей очень нравилось, когда Шизума так смотрела на нее...

* * *

Диск луны холодным светом разрезал темно-синий мрак безоблачной ночи и врывался сквозь оконное стекло в спальню, покрывая серебряным сиянием волосы Шизумы, играя смущенным розовым огнем на щеках Нагисы... Девушки лежали под одним одеялом, в тишине звучал лишь шепот дыхания и, казалось, в эти мгновения они могут слышать мысли друг друга...

Впрочем, мысли Нагисы не были для Шизумы загадкой — капельки слез, что одна за другой, скатывались по ее лицу на подушку, беззастенчиво раскрывали все тайны.

— Все будет хорошо... Я очень скоро вернусь, — произнесла она, ласково коснувшись пальцами ее плеча сквозь ткань ночной рубашки.

— Три месяца — это очень долго, — с капризными нотками в дрожащем голосе, ответила Нагиса. — И Франция так далеко... в другом часовом поясе. Когда я буду просыпаться, ты уже будешь спать...

Печальная улыбка:

— Когда-нибудь мы обязательно слетаем в Париж вместе, — пообещала Шизума. — Там очень красиво... А когда ты закончишь школу, возможно, мы будем жить там...

Удивленный взгляд:

— Шутишь? Ты же знаешь, я терпеть не могу французский. И если буду слышать его каждый день, повсюду, постоянно... я ведь с ума сойду!

Говоря это, Нагиса прижала кулачки к груди и задрожала, будто что-то холодное и неприятное коснулось ее. Шизума смотрела на это, не отводя взгляда и сохраняя молчание, несколько секунд и... залилась смехом.

— Эй, перестань, не смейся надо мной! — потребовала Нагиса, обиженно надув губки, но только сильнее рассмешила Шизуму. Она уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить смех и выдавила с трудом:

— Я... не смеюсь... честно.

— Ах ты, врушка! — озорной белкой Нагиса набросилась на нее и стала толкать, пытаясь перевернуть на спину. — Врушка, Шизума, врушка, врушка!

Но та вдруг сама обернулась и поймала Нагису в объятья, при этом чуть не скатившись с края кровати.

— Ой, все-все, я сдаюсь! — вскрикнула захваченная в плен девушка, и сама не удержалась от смеха.

— Все, ладно... Давай спать, — через минуту, немного успокоившись, предложила Нагиса. — А то тебе же завтра еще в аэропорт ехать рано...

«Она спит, прижавшись к моей груди... мой прекрасный рыжий ангел... так хорошо рядом с ней, так тепло... Наверно, только сейчас я начинаю понимать, как холодно мне будет без нее в Париже все три месяца, как одиноко...

Все еще не могу уснуть... обнимаю ее, глажу по волосам, тихо шепчу одними губами:

— Я постараюсь как можно быстрее вернуться...

Нежно целую ее и закрываю глаза, мечтая увидеть тот же сон, что и она... Нагиса, я люблю тебя...»

Конец