Шумный выдох поколебал воздух. Ветер подхватил его и унес прочь, а темнокожая женщина сердито обернулась, буравя взглядом спутницу.

«Молчи!» - шевельнулись губы, и ни единого звука не слетело с них.

Андреа кивнула, крепче сжимая рукоять пистолета, прижимаясь затылком к холодной выщербленной стене.

Молчи, если хочешь дышать.

Молчи, если хочешь ходить.

Молчи, если хочешь жить.

И вечная тишина стала подругой.

С момента смерти Эми не прошло ни единого дня, чтобы Андреа не думала о ней. Радостно было бы забыть, не бередить готовую затянуться рану, но каждое утро, открывая глаза, Андреа сдирала успевшую подсохнуть за ночь корочку запекшейся крови.

Потому что мертвецы приходили даже во снах. Зловонные, разлагающиеся, издающие звуки, заставляющие сжиматься в привычном ужасе сердце, они ковыляли мимо на негнущихся ногах, и Андреа, провожая их взглядом, не могла не вспоминать.

Мишонн сделала быстрый взмах рукой, Андреа в тот же миг чуть повернулась и спустила курок. Зомби откинулся назад, окропляя загаженную мостовую смесью мозгов и осколков костей.

Боже, спасибо тебе за глушители.

Светловолосая женщина снова замерла, только пальцы ее сильнее сжали пистолет.

В обойме осталось четыре пули. Слишком мало.

Мишонн обернулась, кивком показывая направление: до ближайшего дома – всего ничего. Перебежать улицу, распахнуть дверь, укрыться внутри, забаррикадироваться и ждать рассвета. А может, им повезет, и внутри найдется оружие?

Андреа снова молча кивнула, вжимаясь в стену, едва безносое лицо очередного ходячего показалось из-за угла.

Не дышать, не смотреть, не бояться. Это привлекает их, всё по отдельности и вместе. Словно у них какое-то сверхъестественное чутье. Впрочем, они и сами сверхъестественны, стоит ли удивляться?

Рядом тенью скользнула по стене Мишонн, распластываясь по камням, сливаясь с ночью.

Иногда Андреа завидовала ей. То ли из-за цвета кожи, то ли из-за того, что с напарницей рядом никогда и никого не было из тех, о ком можно было бы до сих пор плакать по ночам.

Но не было ли в действительности? Или Мишонн просто молчала, не желая бередить затянувшиеся раны?

Андреа хотела думать, что первое.

Еще она хотела думать, что те двое гниляков, которых Мишонн водила на цепи, до того, как они развалились, были для Мишонн чужими.

Андреа много о чем хотела бы думать.

Что еще у нее осталось, кроме времени для пустых размышлений?

Стадо шло мимо по своим мертвым делам, и не обращало внимания на двух замерших женщин, бежать которым из тупика было некуда. Андреа бездумно считала каждого. На пятьдесят седьмом задрожали ноги, едва спины коснулся липкий страх. Женщина поспешно закрыла глаза, пытаясь не сбить дыхание, не дернуться, не выдать себя.

Мишонн молчала, ничем ей не помогая. И все же Андреа знала: подруга наготове. Катана ее по-прежнему остра и жаждет крови, которую непременно получит, если что-то пойдет не так.

Наконец, все кончилось. Шелест бескровных ног стих, можно было открывать глаза.

Андреа скользнула следом за Мишонн, едва та, пригнувшись, побежала через улицу, не тратя время на оглядывание. Отставший зомби шел шагах в пятидесяти, но никто не остановился, чтобы его подождать. Впрочем, уже у самой двери Андреа все же замедлила шаг. Обернулась и, прицелившись, выстрелила.

Точное попадание.

И три оставшихся патрона.

Мишонн ждала ее, нетерпеливо постукивая ногой по асфальту, придерживая дверь.

- Быстрее, - пробурчала она, хотя Андреа и так почти их не задержала.

В голосе послышалось легкое осуждение: зачем тратить пули на тех, кто не дотянется?

Вбежав внутрь, женщины позволили себе лишь пару секунд на то, чтобы перевести дыхание и привыкнуть к тусклому освещению: невесть как уцелевшая лампочка мигала под потолком. Видимо, здесь еще не так давно были люди.

Мишонн рванулась вперед, приканчивая одинокого зомби, выползшего из-за угла. Андреа, не успевшая среагировать, осталась стоять на месте, часто моргая и судорожно сжимая указательный палец правой руки, забыв, что переложила оружие в левую.

- Не расслабляйся, - прошипела негритянка, даже не глядя на спутницу. Одним движением смахнув остатки плоти с лезвия катаны, Мишонн скользнула вперед, к приоткрытой двери, ведущей в соседнее помещение. Андреа, сглотнув и взяв пистолет в нужную руку, последовала за ней.

Дом оказался чист: встретившийся им зомби был единственным. Они выпихнули его на улицу, предварительно выглянув в окно и убедившись, что не встретят там очередное стадо, а затем тщательно забаррикадировали дверь. Окна уже были заколочены и занавешены непрозрачной материей, хотя бы с этим им повезло.

- Это полицейский участок, - хмуро сказала Мишонн, когда они, наконец, смогли оглядеться.

Андреа, только сейчас заметившая стойку и решетку, вскинула брови.

- Снаружи не было видно, - тихо отозвалась она.

Мишонн кивнула.

- Не хуже, - заключила темнокожая женщина. – Значит, здесь всяко водится оружие.

Оружия не было. Они перевернули каждый гребаный уголок этого участка, обыскали даже сортиры, но тщетно. Кто-то уже побывал тут до них и вынес все, что могло пригодиться.

Мишонн разозлилась. Она не произнесла ни слова, но Андреа видела, как пульсирует в такт лампочке вена у нее на виске.

- Зато здесь есть вода.

Это было неслабым утешением: они мотались по округе уже почти три дня, и последние капли питья были пролиты на язык часов десять назад. А вместе с жаждой мучило и непреодолимое желание помыться.

Вода действительно была. Возможно, здесь где-то находились полные баки или трубы еще не пришли в негодность, а может, и что-то еще: Андреа плохо разбиралась во всем этом. Ее лишь радовал тот факт, что сегодня она может вымыться. И, вероятно, выспаться.

Душ оказался холодным, почти ледяным, но это мало волновало. Андреа терла тело ладонями, пытаясь отскрести заскорузлую грязь, а когда ей показалось, что она с этим справилась, то женщина позволила себе на мгновение перенестись отсюда в прошлое. Представить себе, что в доме просто полетел нагреватель, поэтому приходится мыться под холодной водой. Такое у них и правда частенько бывало: отец все чинил эти нагреватели, чинил, но толку от его починок было мало.

Когда обнаженное тело прижалось сзади, резко вырывая из сплетения фантазий, Андреа дернулась в первый момент. Пухлые губы тут же скользнули по ее щеке, успокаивая поцелуем. Проворная рука скользнула по животу вниз.

- Ты же сказала не расслабляться, - пробормотала Андреа, вздрогнув. Она запрокинула голову, подставляя поцелуям шею и плечи.

- Ты забыла оружие, - голос Мишонн почти не отражал эмоций. Сама она была горячей, не в пример потокам бьющей сверху воды.

Андреа развернулась, уже будучи притиснута к стенке, и не стала сопротивляться, раздвигая ноги, позволяя умелым пальцам проскользнуть внутрь. Мишонн захватила в поцелуе ее губы, язык коснулся зубов.

Секс не был для них чем-то сокровенным. Ни о какой любви не могло идти речи, просто однажды Андреа обнаружила себя в чужих объятиях и не возмутилась этому. Всего лишь естественная разрядка, дающая шанс почувствовать себя живыми. Пока Мишонн трахала ее, можно было сделать вид, что все нормально. Пока оргазм слепил, скручивая в судорогах тело, не надо было никуда бежать и ни в кого стрелять.

Андреа прикусила губу, глуша стон, вцепляясь ногтями в мокрые плечи Мишонн. Холодная вода почти не чувствовалась, не мешала, не отвлекала.

Впервые они стали близки около четырех месяцев назад, за это время Мишонн выучила на отлично, что именно надо делать для того, чтобы Андреа нашла свое удовольствие. Поэтому оргазм наступил быстро, радуя уставшее тело.

Прижавшись затылком к скользкой стене, хватая ртом капли воды, Андреа пережила свою очередную маленькую смерть в объятиях Мишонн. Коснувшись быстрым поцелуем губ спутницы, темнокожая женщина отошла на шаг, вставая точно под падающую вниз воду. Андреа, смотрела на нее, полуприкрыв глаза, и не хотела шевелиться.

Завтра они уйдут отсюда: нежелание Мишонн задерживаться где бы то ни было больше, чем на одну ночь - это своего рода паранойя. Словно кто-то следит за ней.

Вот только мертвые глаза не могут видеть. От кого же она убегает?

Андреа никогда не спрашивала ее об этом. И никогда не спросит.

Они всего лишь хотят выбраться. А для этого не нужно столько знать.

Конец