Её нельзя назвать красивой, 
Но в ней всё счастие моё. 
(Н. Гумилёв)

 - Понимаешь, я всегда знал, что достоин большего, чем прозябать в этой дыре, и тогда я… 

Эйприл с трудом подавила зевок, стараясь сохранить на своём лице выражение живейшего внимания, и в который раз ругнула себя за то, что приняла приглашение Роджера поужинать после работы и обсудить «деловые вопросы». 
Эйприл была совсем не против как следует перекусить, тем более что за весь день во рту побывал только невкусный растворимый кофе. Но этот зануда-Роджер выбрал бар недалеко от телестудии, в котором из еды подавали только чипсы да солёный арахис. И уже целую вечность, как казалось уставшей и скучающей Эйприл, он всё говорил и говорил о себе, о своём героическом карьерном продвижении из маленькой радиостанции в Техасе до диктора новостей на 6-м канале. 
Она неспеша потягивала коктейль через соломинку, придумывая подходящую причину прекратить затянувшийся бесполезный вечер. 
Роджер, словно угадав её мысли, а может, исчерпав подробности своей биографии, решил перейти к делу:
   - … и вот тут я понял, что мне снова нужны перемены. Мне тесно в этих рамках. Мой творческий потенциал требует более широкого простора. 
Эйприл вежливо кивнула, и он продолжил с большим воодушевлением: 
   - Я хочу свою собственную авторскую передачу. Знаешь, на политическую тему. Жареные факты, сенсации и разоблачения… - он сделала паузу, чтобы отхлебнуть из своего стакана. 
   - Ну, это всё замечательно, Роджер… 
   - Моя аналитика и твои репортажи, - в его голосе было столько уверенности, словно они сидели не в полупустом баре, а в офисе и писали бизнес-план. 
   - Кхм!.. – Эйприл не особо удивило его предложение. В конце-концов, такое ей предлагали не в первой. Многие телеканалы мечтали переманить к себе журналистку, ведущую репортажи из таких мест, куда остальные боялись и носа сунуть. Удивило то, и ей даже стало чуточку его жаль, насколько Роджер заблуждался относительно своего «широкого потенциала». Одно дело быть «говорящей головой» в телевизоре и читать заранее кем-то подготовленные тексты, и совсем другое – делать что-то самому. Тем более, что в ракурсе этого парня нет другой персоны, кроме самого себя. 
   - Ты уже согласна? Или хочешь подумать… немного? – Роджер смотрел выжидающе и добавил, не скрывая небрежных ноток. - Конечно, я понимаю, что это серьёзный шаг для твоей карьеры. Всё же – аналитическая передача – это не беготня по канализации за всякими монстрами, - он пошевелил пальцами у себя над головой, изображая то ли рожки, то ли петушиный гребешок. 
Эйприл почувствовала, что начинает закипать. Слушать на голодный желудок этого заносчивого кретина, особенно – его намёки про монстров в канализации – это уже слишком! 
   - Знаешь, Роджер… - она поставила стакан на стойку и отодвинулась, - твоё предложение, конечно, заманчиво, но уж видно такой я человек – нет у меня никаких амбиций. Да и как-то я уже привыкла бегать с камерой по канализации. И к «монстрам», кстати, тоже. 
Эйприл потянулась за сумкой, и он, сообразив что пора закругляться, вынул деньги из бумажника, небрежно бросил их на стойку и повернулся к ней с широкой улыбкой: 
   - Ты права, такие вопросы не здесь нужно решать. Как насчёт продолжить вечер у меня? Я покажу тебе свои записи, а ещё у меня есть бутылка неплохого вина и пицца в холодильнике. 
Эйприл подавила раздражённый вздох. Такие люди, как Роджер, обладают потрясающей способностью переиначивать всё в свою сторону. И пропускать мимо ушей то, что не хотят слышать. Ну и какой он, к чёрту, после этого аналитик? Но упоминание о пицце вызвало невольную улыбку, перед глазами тут же возник образ четырёх друзей, «монстров» из канализации, которые ради этой самой пиццы пошли бы почти на всё. Уж во всяком случае, составили бы Роджеру компанию за его нудной болтовнёй. Но сама она не фанат пиццы и хватит с неё на сегодня этого зануды. 
   - Извини, - Эйприл дружелюбно улыбнулась, - но мой парень меня уже заждался. 
   - Парень? – Роджер удивлённо моргнул. - Да ладно, весь отдел знает, что нет у тебя никакого парня… Ты ведь снимаешь квартиру на пару с этой… как там её… Ирмой. 
   - У них неверные источники информации. Доброй ночи, Роджер, - и не задерживаясь, словно опасаясь, что он снова откроет свой рот, вышла из бара, с удовольствием вдохнув прохладный воздух быстро сгущавшихся сумерек. 
Эйприл улыбнулась, подумав о том, что в какой-то степени Роджер прав. 
Парня у неё действительно не было. 
*** 

   - Я дома! – она сбросила ботинки, оправдав усталостью свою лень аккуратно поставить их на полку, и направилась в ванную, на ходу почуяв запах ужина. 
   - Извини, что задержалась. Роджера прорвало, а я никак не могла придумать законного средства, чтобы его заткнуть! – Эйприл понадеялась, что сквозь шум воды Ирма её всё же услышит. Уже вытирая руки полотенцем, она увидела в зеркале хмурое отражение подруги. 
   - Ну-ну, - буркнула Ирма исчезая. 
   - Ах, чувствую запах моих любимых хлебцев!.. – Эйприл припустилась следом в маленькую кухоньку, где уютный жёлтый свет струился из-под абажура, а стол уже был накрыт к ужину. 
Проглотив слюну, она виновато посмотрела на Ирму: 
   - Работа же… 
   - Да ладно, давай есть. Пока ждала тебя, сжевала коробку печенья. 
Эйприл улыбнулась, представив, как её пухленькая подруга расхаживает по комнате, заедая ревность печеньем. Но, тут же отогнала эту картину, вспомнив, что периодически Ирма садится на жёсткую диету, прихватив и её для компании. И тогда кулинарные таланты производили только овощи. Никаких тебе хлебцев, никакого тебе жаркого… 
   - Ну, и как всё прошло, на чём договорились? – сохраняя в голосе хмурые интонации, Ирма накладывала подруге аппетитную, совсем недавно из духовки говядину, запечённую с грибами. 
   - Никак и ни на чём. Роджер бредит, а я в его бреду участвовать не собираюсь. 
   - Ясно… - Ирма рассеянно наблюдала за Эйприл. 
   - Страшно вкусно! Как и всегда, - она протянула руку к корзиночке с аккуратно нарезанными поджаристыми сырными хлебцами. 
   - А знаешь… - задумчиво пробормотала Ирма, - Роджер очень даже ничего. Многие девушки на него заглядываются. Он обаятелен… хорошо смотрится в кадре… 
Эйприл положила хлебец на край блюда и шутливо нахмурилась: 
   - Вот как? И кто тут кого должен ревновать? Он что, действительно тебе нравится? 
Ирма сердито фыркнула: 
   - Ещё чего! Индюк надутый! Вечно ходит, нос задрав, даже «Привет» не скажет, как будто умнее и краше его на свете нет! 
Эйприл засмеялась: 
   - Вот и ладно. Не будем портить ужин разговорами об этом зануде. 

*** 
   - Знаешь… Не подумай, что я снова о Роджере, дело вовсе не в нём, но… 
   - М?.. – Эйприл, которая уже начала засыпать, открыла глаза и посмотрела на подругу. 
   - Я тут думала… - Ирма коротко вздохнула. – Мы с тобой – как небо и земля. Ты красивая, у тебя интересная работа, которой ты увлечена… И тебя окружают яркие небезызвестные люди. Я из всего этого – выбиваюсь. Всё, что у меня есть – это должность «вентилятора» на 6-м канале, склонность к полноте и близорукость… Я… просто хочу понять – почему ты со мной? 
Ирма замолчала, рассматривая невидимые узоры на потолке, Эйприл тихо лежала рядом. 
   - Почему ты молчишь? 
   - Пытаюсь сформулировать содержательный ответ. А ты точно хочешь его услышать? 
   - Я боюсь, что однажды ты поздно вернёшься с работы… вот как сегодня, и твоя кожа будет хранить чужой запах и чужие прикосновения. Кого-то, кто действительно достоин тебя. А я даже ничего не смогу сделать, потому что я не знаю, что во мне есть такого, что тебе может нравиться? 
   - Хм… Я тебе отвечу. Мне нравится в тебе то, что ты… 

«… внесла домашний уют в мою жизнь. С тобой я поняла, что значит слово – дом. Это то место, где тебя всегда ждут. Где ждёшь меня ты. И неважно, сколько неприятностей принёс мне рабочий день. Ты встречаешь меня на пороге – и всё плохое остаётся позади. 
Спасибо, что всегда поддерживаешь меня. В этом городе любят только за успех. И, знаешь, я ведь тоже, как и Роджер, приехала сюда из маленького городка. А начинать было очень тяжело. Ошибок здесь не прощают. Ты была рядом, когда я готова была опустить руки и сдаться. Ты говорила, что нужно идти вперёд, что у меня всё обязательно получится. Тебе некогда было заниматься своей работой, потому что все твои силы уходили на меня. 
Спасибо тебе за искренность, и за то, что ты никогда не пытаешься притворяться. Ведь ты первая рассказала мне о своих чувствах. 
Спасибо за то, что принимаешь меня такой, какая я есть. С моей работой, которая иногда выдёргивает меня из постели по ночам, и за то, что я могу быть рассеянной, и не замечаю многих мелочей, которые важны для тебя». 

   - … смешная девчонка. 
   - Что? 
В темноте Эйприл нащупала её руку и поднесла ладонь к губам: 
   - Люблю тебя за то, что ты смешная девчонка. Нет, правда, второй такой мне точно не найти. Кто ещё способен задавать подобные вопросы в такой-то час? И признайся, тебе просто хотелось ещё раз это услышать. 
   - Потому что ты редко мне это говоришь. 
   - В мыслях - постоянно, - Эйприл перебирала её пальцы – мягкие, с коротко обрезанными ногтями. Руки Ирмы – ласковые, заботливые, способные любить, утешать, поддерживать в трудную минуту. 
   - А знаешь, о чём я ещё сегодня думала? 
   - М? 
   - А не попробовать ли мне ту диету, на которой сидела Нэнси из отдела корректуры? Она так похудела… 
   - Ох, Ирма!.. – Эйприл повернулась на бок и прижала к себе подругу. – Нэнси пытается закадрить хоть какого-нибудь парня, чтобы повести его под венец, но тебе-то зачем? 
   - Для тебя, - тёплое дыхание Ирмы щекотало шею. 

   - Я люблю тебя такой. 
   - Правда? – Эйприл почувствовала, что Ирма улыбается. 
   - Правда. 

«Оставайся такой всегда – нежной, немного наивной, смешной девчонкой – для меня». 

Конец