Заходящее солнце вечно будет окрашивать всё вокруг алым.
(Red Garden)
— Кажется, этот последний, – Лиз разжала одеревеневшие пальцы, выпуская кусок стальной трубы, и провела ладонью по вспотевшему лицу: всего лишь пара неглубоких царапин, но к утру от них не останется и следа.
— Ну и чему ты улыбаешься? Можно подумать, что это в последний раз! – Анжела сердито сплюнула.
— Но мы остались живы, – Лиз действительно ощутила улыбку на своих пересохших губах.
«Всегда хочется пить…»
— Это мы-то живы?.. Юмор у тебя…
— Живее их. До завтра, – Лиз разворачивается и уходит.
— Не каркай! – Анжела закуривает первую за эту ночь сигарету и провожает её взглядом несколько секунд.
Каждую ночь рой танцующих бабочек приводит их в общий кошмар, и нет никого ближе, чем тот, кому доверяешь прикрывать свою спину. А утром – забыть обо всём, как о страшном сне и не узнать друг друга при случайной встрече…
— Может, в следующий раз стоит встретиться с ней где-нибудь днём?
Она усмехается своей нелепой идее.
— И поболтать о том, как мы умерли, и сколько монстров успели замесить. Бред…
Анжела ломает пальцами сигарету, откидывает её прочь и тут же жалеет об этом: сигарета-то первая, а вот в пачке она была последней.
— Ещё одна паршивая ночь…
"Кейт, да ведь не было никакого парня, не было… Но ты тогда лишь застенчиво улыбнулась на мои слова. А я специально позвала тебя прокатиться на фуникулёре, потому что мне хотелось показать тебе закат, заливающий мир алыми красками. Это мой мир, Кейт.
Нежная, тихая, робкая… Боже, какая ты хрупкая!.. А меня ты какой видишь, Кейт?
Как неловко читать твой дневник… Ведь я в своём – лгу.
Да, да, мой парень… Ведь теперь мы не можем с тобой видеться так часто. Ты же понимаешь… Только парень у меня – не один. Все они славные малые – с безумными глазами. Знаешь, эти глаза… это последнее, что я видела, когда умерла. Чёрная пустота – это смерть из их глаз.
Каждую ночь я спешу на свидание и боюсь не успеть, потому что тогда они могут выбрать тебя…
Но по-крайней мере, чем больше этих тварей я смогу убить – тем дальше от тебя опасность. Поэтому – ночные свидания – только для меня.
Только вот знаешь… Я заблудилась. Заблудилась в саду алых цветов. Мне кажется, что они так красны потому, что пропитались нашей кровью.
Кейт… ты ведь придёшь за мной, Кейт?"
Кейт медленно шла вперёд, спотыкаясь и цепляясь слабыми пальцами за неровные стены.
Воздух дрожал от напряжения, а за спиной нарастал гул. Особняк рушился. Успеют ли они спастись?.. Хоть кто-нибудь из них?..
Она делает судорожный вздох, ощущая резкую боль в сломанных рёбрах и сладкий аромат, который становился всё насыщенней.
Кейт неловко падает, споткнувшись. Где-то рядом слышится приближающийся шум воды. Она уже не боится за себя, только надеется, что Клэр, Роуз и Рэйчел успеют забрать свои тела и спастись.
Кейт пытается встать, с трудом отрывая тело, ставшее таким тяжёлым и непослушным, от каменного пола.
Впереди видна приоткрытая дверь, слабый свет просачивается сквозь щель. Свет и аромат.
Она знает, чувствует, что Красный Сад – там, впереди. Сад, в котором распустились алые цветы, пропитанные их кровью.
Она знает, что нужно заставить себя сделать ещё несколько шагов, и…
Зачем это было нужно? Ради чего?..
Всё бессмысленно, как в кошмаре… И Делоры, и анимусы – мертвы. И сама Кейт… Умерла ли она наяву, и теперь видит долгий печальный сон своей души, или смерть была во сне? Где реальность между двумя мирами?
Реальность там, в Красном Саду…
Помедлив секунду, она толкает тяжёлую дверь, и та легко распахивается. Кейт видит…
Белые, нежные, хрупкие… Белые, как платье Лиз, нежные и хрупкие, как она сама, дремлет, свернувшись клубочком среди белого пенного кружева.
Лиз…
Кейт медленно опускается на колени, чувствуя прохладные лепестки, чувствуя как силы постепенно оставляют её, словно впитываются в цветы.
"Я многого не знала о тебе… Я вообще ничего не знала о том мире, в котором ты жила. Мир за чертой… За чертой – хоровод пурпурных бабочек устремляется в багряные сумерки и зовёт нас за собой… Лиз, когда это случилось, почему ты не сказала мне? Почему ты… Я не слабая, я не робкая, я бы смогла тебя защитить. Когда ты теряешь то, что тебе дорого – отчаяние придаёт силы. И нет права отступить, и отступать некуда. Потому что за спиной – Красный Сад.
Я проиграла, Лиз? Потому что я здесь… И дальше этого места – нет ничего. Потому что здесь всё началось, здесь всё и закончится. Я нашла тебя, нам пора проснуться, Лиз…"
— Лиз? – кожа девушки чистая и бледная, как фарфор, Кейт не решается дотронуться до её щеки пальцами, на которых запеклась чужая кровь.
— Как долго… — Лиз медленно открывает глаза, — Как долго я спала? Мне снился странный сон, Кейт.
— О чём он?
— Уже не важно… Я помню, что искала тебя, но теперь ты здесь…
Она внимательно смотрит на Кейт, а затем, протянув руку, увлекает её на мягкий белый ковёр, — Ты устала… но теперь всё позади. Отдохни.
— Мне тоже снился сон, Лиз, — Кейт чувствует, как лепестки щекочут губы, как сладкий аромат успокаивает боль в теле, чувствует, как с сердца сходит тяжесть, и грусть, и тоска, — Мне снилось… много чего. Была печаль, и страх… и отчаяние… И ещё – у меня были друзья, которые поддерживали меня и не давали упасть в бездну. Их звали… — она задумалась, пытаясь удержать ускользающие воспоминания, — Странно… я не помню…
— Ты будешь скучать по ним? – Лиз греет её холодные пальцы в своих ладонях.
— Я буду помнить то тепло, которым была наша дружба.
— Хорошо… Потому что я не хочу, чтобы ты грустила… — Лиз пододвигается ближе и медленно касается её губ своими губами, — Теперь всё будет хорошо, Кейт.
— Я знаю…
Крыша особняка с грохотом обрушилась, разметав клочьями белую пену.
Что бы ни случилось, мы знаем, пока цветы распускаются в Красном Саду, заходящее солнце будет окрашивать мир вокруг алыми красками.
Конец