– Да будет вечно славиться Святая Фемина.

Охрана дворца шелестела и двигалась, как единый организм. Прекрасные валькирии, мускулистые, способные голыми руками сминать металлические слитки, преклоняли передо мной колени и бесшумно поднимались, как только я отводила от них взгляд.

***

Я ненавидела эти одинаковые лица.

Идеальные охранники – они еще никого не пропустили во дворец, окруженный силовыми полями.

И никого не выпустили.

Идеальные тюремщики.

***

Моя бабка, умершая несколько лет назад, древняя и некрасивая (как она говорила, это была сила возраста, с которой наука уже не могла справиться), всегда фыркала, глядя на них.

– Смотри. – Говорила она. – Разве это нам обещали напыщенные власти? Когда мы допустили это? Разве этого мы хотели?

Сморщенные руки сжимали белоснежную ткань платья; бабка тихо скрипела зубами.

– Милочка, – говорила она, – помни о том, что это все искусственное и напускное. Мы – биологический тупик, выхолощенный вид. Безумцы решили, что умнее самой природы. Ненавидящее стадо смяло саму эволюцию. Но еще никто не смог обхитрить эту безжалостную суку. Попомни мои слова. Еще рванет. Как жаль, что идеология восторжествовала над наукой.

***

И теперь я поняла – рванет.

Но я ничего не могла сделать. Я была всего лишь символом, жрицей Бога.

А мой Бог был всего лишь обожествленным событием. Данью тому, что произошло уже очень много лет назад.

***

Моя бабка была воистину древней.

Перед смертью она сунула мне в руки кристалл с мыслеотпечатками, шепча с ухмылкой:

– Считай и уничтожь. В голову Жрице они не полезут, они считают тебя совсем безобидной. Никому не верь, но Вешенка тебе поможет. Помни, что у тебя есть доступ во Всемирную сеть. В моей комнате нет камер. В моих вещах ты найдешь ключ для того, чтобы слить мои труды и не спалиться. Твой прадед гордился бы тобой.

Я хотела спросить: "Кто это – "прадед"?", но бабка тогда унеслась вперед, на бегу выговаривая какой-то служанке.

***

Вешенка появилась словно ниоткуда. Она должна была подготовить меня к великой миссии всех Жриц – к восхождению к Матери Фемине и рождению ее новой последовательницы.

«Варварство и возвращение к древности», – шептала Сеть.

– Великое дело всей вашей жизни, – говорили высокие гости, стряхивая несуществующую пыль с тонких защитных скафандров. Я чувствовала себя голой в своих ритуальных тряпках.

– Ответы на свои вопросы ты найдешь там, куда ты так не хочешь обращаться, – шептала Вешенка. И гладила меня мозолистыми руками:

– Бойся своих боевых сучек, они тупые, но стоит им что-то заметить – и тебе выжгут мозги. Все, что от тебя нужно – твоя фертильность. Власти выгодно иметь глупый символ. Клоны и собранные в пробирке эмбрионы стерильны.

«Вышедший из-под контроля социальный эксперимент. Генетический прорыв. Ошибочное признание Y-хромосомы ущербной. Возможность синтеза спермотозоидов из клеток кожи. Дорвались, сучки феминные...» – шептал по ночам голос моей бабки. Информацию безопаснее всего было просто запомнить, распылив самое важное по Сети.

***

– За стеной - корабли. Старая карга нашла брешь в защитной системе. Как только мы сольём информацию, придется бежать. Не думаю, что тебе понравится быть ходячим инкубатором. – Вешенка шевелила пальцами, и я жадно дышала, цепляясь за ее жесткие черные волосы.

***

Мне нужно разворотить гниль нашей реальности изнутри.

И найти людей, способных продолжить бабкины исследования.

Конец