В жизни не бывает простых решений и легких ситуаций, если принимать происходящее близко к сердцу. Несложно повернуть направо, а не налево, когда просто гуляешь, но сталкиваясь с чем-то действительно важным, приходится думать, разрываться между логикой и чувствами и выбирать.

Пожалуй, самое сложное — сказать себе, что делать дальше, и не сомневаться, что выбранный путь — оптимальный. Вот как с любовью. Можно подчиниться киношным и книжным стереотипам и верить, что любовь болезненна, счастье краткосрочно и кругом враги. Левые мужчины и женщины, которые пытаются украсть Того Самого Единственного Человека, Который На Всю Жизнь. А если все тихо и гладко, без надрыва и без множественных оргазмов, то в голове — не в сердце — появляются сомнения: а любовь ли это, уважаемые? А почему тогда все так просто? А может мне изменяют, а я и не в курсе? Ну согласитесь, уважаемые, не может быть все хорошо! Что-то обязательно должно пойти не так! Если Джек не погибнет, то какая я Роуз?

Однозначно, надо верить тем, кто говорит, что я никогда не любила, да и не умею любить. Верить, соглашаться, дрожать губами и истекать слезами от горя, но ни капли не сомневаться, что спокойное чувство, которое греет, а не сжигает трагедией Шекспира, — правильный выбор. Ну подумаешь, не умею любить. Зато у меня классные сиськи.

Иногда решения бывают чуть сложнее. Например, молчать. Просто — молчать. Когда в голове десятки мыслей, и они все — разом — рвутся на язык, толпятся у закрытых губ, не в силах пробраться сквозь частокол зубов. Чуть-чуть подумав, самые умные и проворные могут побежать к пальцам, схватить ручку или станцевать танго на клавиатуре, лишь бы быть озвученными. Но мы же собирались молчать. Получилось?

Иногда хочется громко крикнуть «с ума сойти, я тебя люблю, вот так, по-простому, и знаешь, спасибо тебе за это». Или написать признание языком на коже, на всех этих участках, которые называют эрогенными зонами. Но я все чаще молчу, потому что кричать больно, а писать не позволят. И это не мешает наслаждаться, вот так, по-простому, радуясь каждому дню и случайному прикосновению. Даже дурацкому соревнованию «соблазни Вадима».

Конечно же, каждая нормальная девушка была обязана влюбиться в этого красавца. Вот они и ходили за ним, томно вздыхая на лекциях. Даже неглупая Ольга. Нельзя было найти лучшего показателя ее нормальности. А я запала на натуралку. Запала и наслаждалась каждой парой, на которых мы сидели так рядом, что я чувствовала тепло ее руки. Мои подруги уверенно считали меня извращенкой, а я смеялась и говорила, что сердцу не прикажешь. Они бы все равно не поняли всю глубину моей трусости.

Легко любить человека, которого, по разным причинам, не можешь получить. Конечно, если не усложнять, не впадать в унылый пессимизм и не писать трагедий на нежных листах бумаги. Хотя и тогда легко: вся гамма эмоций — от счастья до раздирающей сердце боли — за то, что любишь созданный образ, который не отвечает, но подчиняется малейшим желаниям сердца и разума.

«Хочу, чтобы она меня поцеловала». Послушный образ подходит и целует. Нежно или грубо, трепетно или властно, но в любом случае, точно зная, о чем мечтает в нее влюбленная. Эти гомункулы так похожи на настоящих людей, но намного добрее и ближе к совершенству. Подсознание и сознание предусмотрительно избавляют их от всех нежелательных недостатков, делая счастье или боль более глубокими и насыщенными.

Слишком много слов, чтобы признаться в том, что такая тайная любовь ничем не лучше книжной. Разные по обложке, одинаковые по содержанию попытки сбежать от сложных отношений с реальным человеком. Но мне нравится мой эскапизм, и я считаю себя выше, потому что не страдаю, не заламываю руки и не мочу несчастную подушку горькими слезами.

Я соревновалась, была «влюблена» в Вадима, подначивала Ольгу и вампирила на ее эмоциях. Моя натуралка взрывалась, бесилась, обещала, что добьется внимания первого красавчика факультета, но тот подкатывал ко мне. Смешно. Смешной. У мужчин словно чутье на «неправильных» женщин, их прибивает к лесбиянкам, как дохлых китов к песчанному пляжу. Разве простительно упускать такой шанс? Я вцепилась в него руками и ногами, наслаждаясь каждой секундой неофициального романа с Ольгой. Впрочем, с Вадимом у нас ничего не было: всегда можно отказать, дав при этом надежду и подстегнув желание завладеть недоступным.

Ольга была великолепна. Она не пересела, не хамила, не теряла достоинства и не пыталась вцепиться в волосы. Вместо этого она использовала любую возможность привлечь к себе внимание Вадима. Печально, что она не замечала моих ненавязчивых ухаживаний. Но это же и радовало. Я была вся такая рыцарь в юбке и на шпильках, а поведение моей дамы было всего лишь признаком благородства и хорошего воспитания. Неплохая получалась сказка, в которой даже мужчина не был лишним.

Кстати, Вадим умел находить язык с девушками. Желающим — вешал лапшу на уши, воспевал их красоту и воскуривал фимиам. Со мной — был серьезным и не распускал руки. Он был почти идеален. Если бы только он был женщиной.

Один раз мы даже поцеловались. На глазах у Ольги. Моя натуралка вспыхнула, приняла вызов, распустила волосы и расстегнула пару пуговиц, приоткрыв грудь. У меня даже дыхание перехватило да пересохло в горле. Вадим счел это своим достижением. Смешно. Смешной.

Увы, мы столкнулись с ним на тусе, когда я целовалась с одной из «неправильных». Все бы ничего, только я так и не смогла объяснить, что моя рука делала в ее джинсах. Не смогла и не захотела. Пожала плечами, засмеялась и признала, что меня поймали с поличным. К чести Вадима, безобразных сцен и нравоучений не последовало. Он посмеялся со мной и продолжил развлекаться. В него определенно стоило влюбиться, хотя это могла быть магия большого города, в котором многим было наплевать на сексуальную ориентацию, особенно, если «неправильные» — девушки. Ведь две дамы в одной постели — это эротика, и третий лишним не бывает.

Неофициальные гетероотношения закончились, толком и не начавшись, а Ольге выпал шанс. Конечно же, она использовала его по полной, демонстрируя свое правильное счастье, но умудряясь не надоесть добытому парню.

Я даже мечтала о ревности. Это было бы так красиво: я — и задыхаюсь, глядя на влюбленную парочку, комкаю и рву бумажные платки и пишу трогательные стихи, под завязку набитые пафосным страданием. Не получалось. Я искренне поздравила Ольгу с Вадимом и опять влюбилась. На этот раз в подкравшиеся весну и солнце.

Смешно было сиять на фоне Ольги, которая с каждым днем становилась все более хмурой. Лестно было тешить себя мыслью, что я тому виной, что не-моя натуралка становится «неправильной». Смешно, лестно — и глупо. Когда на улице такая яркая весна. Эскапизм можно было считать удавшимся, зиму — закончившейся, а любовь — прекрасной.

Только осталась одна проблема.

Что делать с нарождающейся «неправильной» девочкой?

Как всегда, бежать.

Конец