О, любимая, не жалей 

ни о чем, 

                                                     Ветер у ног твоих, 

небо над головой...

(Е. Нурива «Иоанна Д’Арк)

Очень тепло… Легко забыть что сейчас – осень, тем более что вызолоченная листва скрыта под покровом ночи… 

Волны, посеребренные лунным светом, о чём–то шепчутся с едва уловимым ветром и с лёгким шелестом накатывают на берег. 
«Море, как ты прекрасно в ночном сумраке! Ветер не боится доверить тебе свои тайны, а ты доверяешь ему свои... Если бы и люди могли так же легко понимать друг друга!..» 
— Знаешь…— тихий голос заставил Харуку вздрогнуть и обернуться. 
— Мичиру?.. 
«Я никому не позволю убить тебя!» 
— С самого детства я могла часами наблюдать за морем, за его волнами, которых касался ветер. Моя скрипка пыталась подхватить ту мелодию, которая рождалась, когда они сливались вместе…— девушка слегка поёжилась. Холод камня, на котором она так долго сидела, наблюдая за Харукой, постепенно передавался ей. 
— Как давно ты здесь? – Харука отвернулась. 
— Не знаю, — немного помолчав, ответила Мичиру, — Я чувствовала, что ты придёшь сюда. 
Харука усмехнулась: 
— И оставила Плутон в гордом одиночестве? 
Мичиру вздохнула: 
— Она к нему уже привыкла… 
«Но я не хочу, чтобы к этому привыкала ты!» 
— О чём ты думала, глядя на море? – Мичиру поднялась и медленно направилась к ней. 
«Я мечтаю поехать с тобой на побережье…» 
«Боже, как всё сложно!» 
— Я думала о том, как море и ветер понимают друг – друга.… Даже если они элементы разных стихий. Но, сливаясь вот так, в волне, они становятся одним целым. 
Харука помолчала и добавила, чуть запнувшись: 
— Порой…я завидую ветру…— она бросила осторожный взгляд на Мичиру. 
«Мне нравятся твои руки…» 
— А я никогда не завидовала морю. – проронила Мичиру, и прежде чем Харука могла что – то подумать, крепко обняла, прижавшись лицом к её груди. 
Но я была счастлива, когда узнала, что ты тоже воин… 
На миг всё замерло и умолкло, словно натолкнувшись на какую – то преграду. Не стало ни пляжа, ни моря, ни перспективы новых проблем, о которых им неизменно поведает Плутон. 
«Сейчас нас только двое, можно открыться! Главное, чтобы ты поверила…» 
Руки Харуки дрогнули и синхронно опустились на её плечи. 
«Я хочу…хочу чтобы больше не было неопределённости! Я хочу, чтобы эта нелепая грань, которую мы провели в самом начале – исчезла!» 
«Твои руки на моих плечах: оттолкнут, или?...» 
Руки сомкнулись в объятия. 
— Так почему же ты никогда не завидовала морю? – негромко произнесла Харука, щекоча дыханием волосы на макушке Мичиру. 
«Я всегда боялась, что мои чувства к тебе возьмут верх над долгом война, я боялась сделать первый шаг, потому что понимала, что тогда не отступлю назад». 
— Потому что со временем я поняла, что море и ветер всего лишь играют в любовь, что на самом деле каждый из них так и остаётся одиноким. 
— Одиночество – как печальная песнь ветра в непогоду…— задумчиво произнесла Харука, перебирая одной рукой мягкие волнистые пряди. 
— Или как волны, которые бесконечно разбиваются о скалы…— шепнула Мичиру. 
«Как хорошо… Я слышу стук её сердца, никто не посмеет прекратить его биения, пока я жива!» 
«Какое приятное незнакомое тепло разливается в груди… Ты чувствуешь то же самое, Ми— тян?» 
— Значит, это ветру нужно завидовать мне… – Мичиру подняла глаза на Харуку. 
— … потому что я не играю, а значит… 
— Мы никогда не будем одиноки друг с другом! – голос Мичиру слегка дрожал. 
«Я верю! Пусть в наших сердцах есть частица стихий, но в первую очередь мы — люди!» 
Харука прикоснулась кончиками пальцев к её щеке, обвела контур дрогнувших губ. Взгляд стал серьёзным, скользнул в синие колодцы глаз Мичиру. 
«Я хотела это сделать., всё время, когда твоё лицо было так близко от моего… Но тогда я бы уже не смогла выполнить нашу клятву… Ты тоже дала это обещание, но первая же его нарушила.… И теперь я верю!» 
Мичиру прикрыла глаза, ощутив на своих губах её лёгкое прикосновение. 
Губы Харуки нерешительно замерли, а затем пальцы вплелись в шёлк волос, запрокидывая голову, и Мичиру почувствовала, как вместе с поцелуем в её сердце врывается буря, наполняя радостью, слезами и счастьем. 
Харука продолжала крепко обнимать её, ощущая в ушах бесконечную песнь волн. 
— Мичиру…— Харука слегка отстранилась, и девушка увидела, как лукавые искорки вспыхивают в тёмных глазах. 
— А ты знаешь, что по инструкции, передние сидения моей машины раскладываются? 
Мичиру лукаво приподнимает брови, а затем, уловив её мысль, тихо засмеялась: 
— Интересно, почему ты говоришь мне это только сейчас? 
— Потому что сейчас появилась возможность этим воспользоваться! 

Конец