А в мире, как в море 
неспетых молитв, 
Нетрудно пропасть 
на ревущих широтах. 
Мне шепчет тревога 
невнятное что-то, 
И чья-то надежда 
как рана болит. 
(А. Ветрова)

   Опускаясь в горячую ванну, Рей услышала телефонную трель. Она закрыла глаза и опёрлась затылком о запотевшие кафельные плиты, стараясь не обращать внимания на настойчивый звук из спальни. Через несколько минут наступила тишина. 
Рей усмехнулась: Её упрямство тоже имеет пределы. А может, кто-то предложил ей более интересное занятие… 
Она тут же упрекнула себя за такие мысли. Думать так почти эгоистично! А не отвечать на её звонки весь день – просто глупо… 
Рей вздохнула. Сегодня воскресенье. А к завтрашнему дню придёт решение. 
Постепенно, горячая вода сделала своё дело – заставила тело расслабиться, а мысли свести к одному – спать, спать, спать…

***** 
Её сон всегда был чутким. Несмотря на то, что она сильно вымоталась за последние дни. Рей открыла глаза в первую секунду как услышала подозрительный шорох в коридоре. Кто-то явно пытался красться, но половицы поскрипывали, выдавая не слишком большое проворство в таких делах. 
Рей вскочила, схватывая первую попавшуюся вещь под руку – небольшую керамическую вазочку. Жизнь война научила её, что нужно быть готовой ко всему. Оплошность может слишком дорого стоить. 
Она подошла к двери и замерла, прислушиваясь. Конечно, это мог бы быть и Юитиро, но тогда она с радостью проучит наглеца, осмеливающегося околачиваться ночью возле спальни девушки! 
Дверь тихонько стала раскрываться. Рей замахнулась, готовая обрушить своё хрупкое оружие на голову незваного посетителя. 
Она помедлила всего секунду, и ещё раз убедилась, что промедление и правда может дорого стоить. 
Усаги едва не рухнула на неё, зацепившись ногой за порог. 
— Ты?! – Рей в замешательстве поставила вазу на полку, но не спешила помочь подруге подняться. 
— Ой-ей! – Усаги села, потирая ушибленный лоб, и виновато посмотрела на Рей. 
— Ненормальная. – сухо бросила та, отворачиваясь. 
— Но, Рей!... – Усаги поднялась и протянула руку в её сторону. 
— Я тебя слушаю. Начни с того, как ты влезла в мой дом. – Рей присела на край кровати, и, закинув ногу на ногу, сердито уставилась на подругу. 
Усаги теребила помпон на кофте. 
— А я влезла только на изгородь, вот – колготки порвала… — со смущённой улыбкой она продемонстрировала покарябанную коленку. Рей лишь нахмурилась. 
Усаги тихонько вздохнула: 
— А дверь в доме была не заперта, вот я и вошла… 
Рей фыркнула: 
— Завтра задам Юитиро за безалаберность. Он ворон считает, а мне тут некоторые спать мешают. 
— Но, Рей! – Усаги несмело подошла к ней и тоже опустилась на постель. 
— Ты ведь на мои звонки не отвечала. Я волновалась! – от робкого упрёка в её голосе, Рей бросило в краску, она отодвинулась и буркнула, стараясь не глядеть в обиженные глаза: 
— Я в ванной была. 
— Весь день и весь вечер? Это жестоко!.. 
— А что такое?! – Рей обернулась и Усаги вздрогнула от её горящих сердитых глаз. 
— А то, что ты меня избегаешь, вот что! – Усаги тоже начинала сердиться. 
— Я звоню Мамору. Пусть он с тобой и нянчится. Он обязан. – Рей вскочила и потянулась за телефоном. 
— Ты дура, Рей! – Усаги перехватила её руку и, сжав, потянула к себе. 
— Такая дура… — голос стих в ладони Рей, которую она прижала к губам. 
— Ну что я опять сделала не так? – Рей кожей почувствовала горячую влагу, и коротко вздохнув, прижала голову Усаги к груди. 
— Дура. – словно соглашаясь, она опустила лицо в чуть взлохмаченную макушку. 
— Если бы я не пришла сегодня, завтра бы мы снова не увиделись. Ты бы опять сказала, что у тебя то, и это... А на мои звонки ты не отвечаешь. Девочки думают, что мы снова поссорились. – Усаги всхлипнула. 
— Конечно, нет, мы не ссорились. – Рей с горечью усмехнулась. 
— А что тогда случилось? – Усаги подняла голову и Рей отвела взгляд, чтобы подруга не заметила их влажного блеска. 
— Рей? 
— Нам надо поговорить. Может быть и хорошо, что ты свалилась мне на голову именно сегодня. 
Рей отстранилась и села на стул напротив Усаги. 
Подруга тревожно глядела на неё, сложив ладони на коленях. — Усаги, мы заигрались. – Рей не успела приготовить речь, но надеялась, что разум подскажет ей нужные слова. 
— Как это? – Усаги не сразу поняла, что она пытается сказать. — А просто – хватит. Это несерьёзно. 
— Несерьёзно? – Усаги машинально повторила сказанное слово, совершенно не видя в нём смысла. 
— Я – девушка, ты – девушка. Понимаешь? – Рей говорила убедительно. По-крайней мере, ей хотелось в это верить. 
— Понимаю. Мы – серьёзно девушки. Мы… 
— Да никаких мы быть не может! – не было сил говорить ей это. Когда она смотрит так доверчиво, а в глубине глаз уже таится предчувствие беды. 
— Давай прекратим это. – внезапно Рей почувствовала себя совершенно выжатой. 
Усаги вскочила, глядя на Рей расширенными глазами. 
— Я не отвечала на звонки и не виделась с тобой потому, что не хотела тебя слышать и видеть. Мне это надоело. Надоели эти игры в романтику. 
— Как же... Но ведь… Ты ведь говорила, что всегда будешь рядом… — голос Усаги стих почти до шёпота. 
Рей усмехнулась: 
— А как же Мамору? Он ведь тоже будет рядом с тобой всегда? 
Усаги опустила голову: 
— Он будет рядом с принцессой Серенити. Как залог будущего мира. Но пока что я – Усаги… Он… как старший брат мне. 
Рей хлопнула в ладоши: 
— Вот и хорошо! Твоё будущее определено, а я хочу подумать о своём. Не желаю оставаться в старых девах, только затем, чтобы тешить твою юность. 
Усаги с болью посмотрела на неё: 
— Зачем ты так, Рей? 
Рей не выдержав, отвела взгляд. Придумывать причины было очень сложно. Сложно было лгать. Всё же, к разговору следовало подготовиться… 
Она встала, и, подойдя к Усаги, обняла её за плечи. 
— Послушай, извини. Я… не хотела так. Просто… у тебя останется Мамору… А я… Я встретила парня. Я хочу быть с мужчиной! Но я всегда останусь твоим другом. Я…— Рей осеклась, почувствовав, что Усаги плачет. 
— Ну, прекрати! – она стала тихонько её укачивать. — У тебя ведь всё будет хорошо. Вы с Мамору поженитесь. И родиться Малышка. Ты станешь королевой, ты будешь счастлива! 
Усаги вырвалась и с яростью посмотрела на Рей: 
— А меня… Меня кто-нибудь спросил – хочу ли я себе такого счастья?! У меня есть ты – и поэтому я была благодарна судьбе сэйлор война. Потому что иначе, если бы не эта сила, то мы могли бы не встретиться! А ты говоришь о каком-то будущем! Какая же ты глупая, Рей! – она оттолкнула её и опрометью выбежала из комнаты. 
Рей застыла на месте, зная, что бежать и возвращать её — нельзя. Иначе получасовое мучение и себя и её – прошло зазря. В конце-концов, примерно на такую реакцию она и рассчитывала. 
Она без сил упала на постель и потянулась за телефоном: 
— Мамору? – она подождала, пока человек на другом конце провода проснётся настолько, чтобы понимать её слова. 
— Послушай, мне жаль, что я тебя разбудила, но ко мне только что приходила Усаги…Да кто знает, о чём она думала? 
Услышав любимое имя, Мамору, казалось, в один миг сбросил с себя остатки сна. 
— Да, она уже ушла, но мы… немного поссорились… Да нет, всё как обычно. Ты же знаешь Усаги. Ты присмотришь за ней? А то она так быстро умчалась, а на улице ночь… Ага, спасибо. 
Положив трубку, она неподвижно растянулась на кровати, глядя в потолок. 
«Нет, глупый, ты-то её совсем не знаешь. Но так уж распорядилась судьба, что именно тебе выпала честь сделать её счастливой. И только попробуй не сделать!». 

***** 

Рей неподвижно сидела у огня. Губы мико беспрестанно шевелились, вышёптывая заученную молитву. Отблески пламени нервно скользили по напряжённому лицу. Тишина вокруг нарушалась только шипением искр и едва слышным шёпотом жрицы. 
Она даже не обернулась, почувствовав в зале чужое присутствие. Она и так знала, кто это. И смотреть на неё лишний раз Рей не хотелось. 
— Я рада, что ты меня послушала. Теперь горизонт будущего чист и спокоен. 
— А что вы скажете о настоящем, Мэйо-сан? – Рей постаралась, чтобы в голосе не звучала злость, но он всё равно звенел от напряжения. 
— Что всё так, как и должно быть, СэйлорМарс. – женщина была бесстрастна, как и всегда. 
Теперь Рей обернулась: 
— А откуда Вы знаете, что должно быть, а чего – нет?! Что, если Вы всё же ошибаетесь? 
Сэцуна Мэйо сухо улыбнулась: 
— А кому как не мне знать об этом? То, что кажется незначительным сейчас – способно вызвать катастрофические последствия в дальнейшем. Моя задача – предотвращать такие последствия. Не печалься за Принцессу. Она утешится. Это был просто короткий сбой. Но сейчас всё встало на свои места. 
Рей отвернулась: 
— Если слушать Вас, то весь мир, люди, и их чувства – это как часть какого-то чертежа. И теперь Вы своей рукой стираете лишние чёрточки. 
— Когда от положения таких «чёрточек» зависит так много, то, что ж, приходиться браться за ластик. Тебе вряд ли это понять. Пока тобой владеют эмоции. Но со временем ты поймёшь, что не все правильные поступки на первый взгляд выглядят таковыми. 
Она повернулась, собираясь уходить. 
— Мэйо-сан, а вы любили когда-нибудь? Настоящего человека, а не чёрточки на своём чертеже?.. – В обычной ситуации, Рей ни за что бы не стала разговаривать так со старшим войном, но сейчас ей было абсолютно всё равно. Плутон начисто разрушила Их: её и Усаги, всё, что было между ними. Разрушила одним видением будущего. Пусть после этого будущее будет в безопасности, оберегаемое силой Эндимиона и Серенити, силой их любви. Но в настоящем, любовь Усаги и Рей погибла. Стёрлась, как чёрточка на чертеже времён. И пусть – Плутон была всего лишь вестником, пусть на её плечах тяжкое бремя миссии, но именно она принесла дурную весть. И Рей хотелось хоть как-то задеть её. 
— Так любили? – снова повторила она. 
Сэцуна, даже не посмотрев в её сторону, молча покинула залу. 

***** 
Холодный ночной ветер подул в лицо, взметнув за спиной длинные тёмные пряди. Сэцуна подняла глаза к небу, с которого лился свет холодных звёзд. 
Она никогда не понимала стремление людей поэтизировать эти светящиеся точки. Ей они всегда казались надгробиями в беспросветной тьме Вселенной. Светящиеся мертвенным светом обломки несбывшихся надежд… 
«Любила ли я?... Когда-то, очень давно. И гораздо раньше, чем ты, СэйлорМарс, я поняла, что Вселенная безразлична к твоим личным чувствам. Колесо времени беспрестанно движется, переламывая всё, и в первую очередь – такие хрупкие человеческие чувства. 
Она плотнее прижала ворот плаща к горлу и шагнула в густые ночные сумерки. 

Конец