Насилие подобно пламени. Хватит одной искры, чтобы сжечь мосты доверия. Стоит пламени вспыхнуть, как оно уничтожит всё.

(Нация Z)

О способности человеческой натуры ко всему привыкать, Роберта, разумеется, знала ещё до Апокалипсиса. А после вопрос встал немного иначе: а есть ли у этого привыкания какой-то предел?

В первый раз мысль о пределе посетила её после смерти Антуана. Но посетила где-то на периферии сознания, Роберта думала об этом почти отстранённо, в бешеной спешке покидая родной дом, город, и точно зная, что уже никогда сюда не вернётся. Наверное, вместе с надеждой на то, что муж каким-то невероятным образом сумел выжить, умерла и надежда, что каким-то невероятным образом можно вернуть прежнюю жизнь. Ко всему можно привыкнуть, да, если где-то глубоко сохранить немного надежды, которая будет подсвечивать путь даже в Чёрное Лето.

Смерть Чарльза от рук отбитых на голову культистов заставила Роберту ещё раз задуматься о способности своей человеческой натуры привыкать к утрате и идти дальше. Двигаться вперёд – было важно. Даже предельно важно. Иначе она бы просто сжалась в тугой комок и позволила сожрать себя живьём. Или пустила бы себе пулю в лоб. Но движение вперёд позволяло чувству безысходности оставаться где-то позади, вне поля зрения, и не давало скорби затопить с головой.

В конце концов, рядом всегда были люди, которых она ещё могла попытаться спасти.

Поэтому к Джордж она отнеслась с пониманием. Вспомнила себя, свою собственную скорбь и ненависть за своё бессилие. И то, что у неё никогда не было времени оплакать тех, кого она не смогла защитить. Роберта решила, что даст это время Джордж. Прийти в себя, выдохнуть и идти дальше.

Но прошло три дня, ситуация в Ньюмерике грозила выйти из-под контроля, потому что дурные слухи расползались словно личинки по трупу, а Джордж так и не появилась. На четвёртый день Роберта решила, что пора вмешаться.

***

В Лимбо, принципиально далёком от любой политики живых и мёртвых, стоял гвалт, от которого Роберта внутренне подобралась.

- Где Джордж? – бросила она вместо приветствия безупречно элегантному Мёрфи, одновременно пытаясь рассмотреть за спинами разномастного сборища причину царившего оживления.

- А, Роберта! – он выдохнул дым от сигары в сторону и радушно улыбнулся. – Крепышка сейчас немного занята. Выбивает дерьмо из какого-то залётного. Кажется, он сказал что-то недоброе в адрес Говорящих. Лично я поставил на твою подружку.

- Она – что?! – Роберта рванулась в толпу, бесцеремонно расталкивая локтями взбудораженную публику, и не обращая внимания на ругань в свой адрес.

В центре импровизированного ринга на присыпанном опилками полу обнаружилась Джордж. Мёрфи выразился совершенно точно. Сидя спиной к Роберте верхом на чьём-то крупном неподвижном теле, она действительно выбивала, только не дерьмо, конечно, а скорее, зубы, или что там у него ещё осталось от лица.

- Джордж! Хватит!

Широкая спина, обтянутая загвазданной, когда-то белой футболкой, даже не дрогнула. Кулак продолжал подниматься и опускаться вниз в каком-то монотонном ритме, словно механизм.

- Ты его убьёшь! – Роберта в один миг оказалась рядом, успев обеими ладонями ухватиться за её кулак прежде, чем он врежется в кровавое месиво ещё раз. В нос шибанул крепкий запах агрессивного пота, смешанный с сивушным духом местного алкоголя.

И вот тогда Джордж обернулась.

Роберта вздрогнула, едва не выпустив её руку. Теплые зелёные глаза, напоминающие слюду, сквозь которую просвечивает солнце. Мягкая улыбка, от которой на скуластом лице появлялись трогательные ямочки. Этой Джордж здесь не было. На Роберту уставились тёмные, чужие, налитые кровью глаза. В первую секунду ей показалось, что Джордж её даже не узнала, и вот сейчас тяжёлым кулаком прилетит в челюсть лично ей.

Но вместо этого Джордж хрипло процедила, словно выплюнула сквозь разбитые губы:

- Свали, Роберта.

- Или что будет?..

Роберта похвалила себя за то, что голос звучит совершенно спокойно, ничем не выдавая, что эта незнакомая Джордж пугает её до чёртиков. И в эти чужие глаза она смотрела прямо, надеясь увидеть под застывшей глухой отстранённостью знакомое тепло.

Несколько долгих секунд они прожигали друг друга взглядом. А затем откуда-то сверху над толпой раздался бодрый голос Мёрфи:

- И очевидную победу над грубияном одержала Джордж! Бой окончен! Кто делал ставки – не забудьте получить свои денежки!

Болельщики вокруг засуетились, круг распался сам собой.

- Да ни хрена не будет! – Джордж стряхнула её руки одним движением, и тяжело поднявшись на ноги, нетвёрдым шагом направилась в сторону уборной, даже не взглянув на своего противника, который остался лежать на полу.

Роберта сделала пару медленных вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться и решить, что делать дальше.

- Ну, как у нас тут дела? – Мёрфи неожиданно появился рядом и склонился над телом, приложив два пальца к шее. – Отлично. Жить будет. Пусть и без зубов, - он выпрямился, брезгливо вытер руку белоснежным платком и с беззаботной улыбкой обернулся к Роберте. – Надо признать, она чертовски хороша. Как протрезвеет, предложу-ка я ей работу в своём заведении. Чего таланту зря пропадать…

- Давай отойдём на пару слов, - хмуро бросила Роберта, хватая его за рукав.

***

- Мать твою, Мёрфи! Я же просила просто присмотреть за ней пару дней! Не спаивать твоим местным пойлом, и уж точно не устраивать бои с её участием!

Роберта раздражённо мерила шагами небольшую комнату, которую Мёрфи переделал под свой кабинет. И теперь слушал её, сидя за роскошным столом красного дерева, который раздобыл непонятно где.

- Может, сядешь и выпьешь? Не бойся. Это не «моё местное пойло». Это виски из доапокалиптических времён для особых и особо вспыльчивых гостей, - спокойно проговорил он, кивая на мягкое кресло напротив стола, не спеша отвинтил крышку бутылки и разлил янтарную жидкость по стаканам.

Роберта села и устало потёрла лицо ладонями. Рассеяно взяла стакан, и поставила обратно.

- Ну что ж… - Мёрфи терпеливо вздохнул и сделал глоток из своего. – Давай по порядку. Первое – моё заведение называется – Лимбо. И я точно знаю, что вывески «Ясли» - на фасаде нет. Соответственно – я здесь царь и бог, но – точно не нянька. К тому же нянька из меня весьма паршивая.  Ты-то это знаешь, - он криво улыбнулся.

- Мёрфи…

- Нет, слушай дальше, - Мёрфи покачал стакан в руке, любуясь за игрой угасающего дневного света в жидком янтаре. – Второе. Лимбо – это тебе не какая-то забегаловка, где варят «пойло». Это место, где рады всем. Может быть, вообще единственное такое место во всём упадочном мире. Куда можно прийти, спокойно выпить, развлечься и расслабиться от всего дерьма, что происходит снаружи. И в отличие от… всех прочих мест, у меня здесь – безопасно. Никто никого не взрывает, не расчленяет и так далее. Уже кое-что, да? Так что прояви уважение.

- А ты следишь за новостями, - Роберта снова взяла стакан.

- Я слежу за новостями, - согласился он. – Я в курсе насчёт тёрок между Говорящими и живыми, и в отличие от тебя, хотя мало знаком с Джордж, понимаю, почему она ведёт себя именно так.

- И как мордобой поможет решить проблему? – устало спросила Роберта, делая глоток из стакана.

- Ну, смотря о какой проблеме речь, - положив локти на стол и сцепив пальцы под подбородком, Мёрфи устремил на неё спокойный взгляд. – Например, твоя проблема в том, что ты уверена, будто только ты знаешь, что и как следует делать другим. Я это на себе уже проходил.

- Какой ты умный! - Роберта почувствовала, что снова начинает закипать. – Сидишь здесь и думаешь, что если поднимется буря, то тебя она обойдёт стороной? Ты-то ведь у нас соблюдаешь нейтралитет, да?

- А ты как обычно лезешь грудью на амбразуру. Напомнить, чем это обычно заканчивается?

- Чёрт тебя дери, Мёрфи! – Роберта хлопнула стаканом по столу, расплескав содержимое, и он поспешно отодвинулся. – У нас-то ни хрена не вышло! Но у Джордж получилось создать что-то стоящее. Что-то настоящее. И она всё это потеряет, если не возьмёт себя в руки!

- Робе…

- Я столько раз пыталась, Мёрфи… - она неожиданно закрыла лицо ладонями, тяжело поникнув. – Но что бы я ни делала, всё заканчивалось... ты знаешь, как. И теперь это повторяется снова.

Роберта услышала, как скрипнуло кресло, когда он поднялся, а затем почувствовала его ладони на своих плечах.

- Знаешь, вот такой ты мне совсем не нравишься. Побудь пока здесь, я разберусь.

***

Джордж сидела на высоком табурете, навалившись локтями на барную стойку, и готовилась опрокинуть в рот содержимое рюмки.

С ловкостью фокусника Мёрфи аккуратно забрал рюмку, выпил сам и опустился на соседний табурет.

- Отличная была драка, крепышка. Зрители в полном восторге.

- Тебя Роберта подослала? – хмуро спросила Джордж.

- Ох уж эта Роберта, прямо как заноза в заднице, да? – Мёрфи подмигнул. – Если она что-то решила, то прёт вперёд, словно танк. И ведь всегда такой была.

-  И давно ты её знаешь? – теперь Джордж смотрела на Мёрфи с лёгким интересом.

- Ага, - он хмыкнул. – У нас когда-то была великая миссия по спасению человечества. И мы честно старались, но… Что-то пошло не так. Много чего, на самом деле… И в какой-то момент я решил, что хватит с меня всего этого дерьма. Я подумал, что спаситель из меня получился довольно хреновый, - Мёрфи помолчал. -  И вот тогда я создал Лимбо. Пусть остальной мир катится в тартарары, мне наплевать. У меня есть свой, существующий по моим правилам.

- За Лимбо, - Джордж отсалютовала ему рюмкой, вновь наполненной усердным барменом.

- Точно, за Лимбо, - Мёрфи повторил её жест, незаметно свирепо зыркнув на бармена, который, повинуясь безмолвному приказу хозяина, убрался с бутылкой куда подальше.

- И вот я царю здесь, и одного не могу понять, - продолжил Мёрфи. – Какого же чёрта Роберте всё неймётся? Нет, ну правда. Вот ты – молодец! – он хлопнул её по плечу. – Какие-то проблемы? Да и ладно. Всегда есть какие-то проблемы, стоит ли напрягаться? Куда лучше бить чьи-то морды, пить и ни о чём не думать. А всё это дерьмо пусть разгребает Роберта. Если так хочется. Ей не привыкать.

Мёрфи замолчал, натолкнувшись на её тяжёлый взгляд.

- Это так выглядит? Словно я пытаюсь свалить на неё свои проблемы?

- Скажем так, - вся шутливость вдруг исчезла из его голоса, - Роберта готова рвать задницу, чтобы защитить тебя и твоих людей. И будет просто отлично, если ты ей в этом немножечко поможешь.

- Я…

- Для начала проспись, и помойся, бога ради, - Мёрфи поднялся с табурета, положив рядом с Джордж ключ. – Второй этаж, до конца по коридору. Скажешь Роберте, что она мне за это будет должна.

***

Роберта помедлила перед дверью, прежде чем постучать. Мёрфи вернулся в кабинет с самодовольным выражением на лице, небрежно бросив, что всё улажено, и «утром твоя крепышка будет как новенькая». А также в своей обычной пафосной манере подчеркнул, что на эту ночь дарует им свою комнату, и упаси их боже что-то сломать, разбить или сунуть нос, куда не следует.

- Спасибо, - просто ответила Роберта и правда тронутая его участием. Но позже, сидя в баре и медленно потягивая воду, решила, что Мёрфи ничего не делает просто так по доброте душевной. Он отлично понимает, что если конфликт между живыми и Говорящими перерастёт в войну, это будет бойня, в которой его Лимбо разнесут в щепки. Поэтому Мёрфи выгодно иметь сильного союзника. И если он поставил на Джордж, это хорошо. Чутьё на такие вещи у него почти сверхъестественное. Значит, шансы у них неплохие.

И вот теперь она замешкалась перед дверью личных апартаментов Мёрфи со стопкой одежды в руках - ещё один щедрый жест хозяина Лимбо.

Роберта злилась на Джордж. Роберта жалела Джордж. Роберта не была готова вновь столкнуться с той Джордж, которую увидела там, внизу, на грязном, посыпанном опилками импровизированном ринге.

Она коротко постучала и вошла, не дожидаясь приглашения.

- Джордж? Я принесла тебе чистые вещи. Из закромов Мёрфи…

Роберта оглядела комнату, присвистнув. Кажется, что Мёрфи стаскивал сюда всё, что представляло хоть какую-то ценность. Или могло бы представлять в прошлом мире.

Стены украшали картины в облезлых позолоченных рамах, какие-то из них Роберта точно когда-то знала, но сейчас всё начисто стёрлось из памяти. На полках стояли вычурные вазы, имитирующие китайский фарфор, а может и были китайским фарфором, Роберта не разбиралась в таких вещах.

 Ещё разные безделушки там и сям, и, конечно же, кровать. Широкая, с пухлыми подушками и узорчатым покрывалом. Роберта не была уверена, что Мёрфи вообще требуется спать, но, вспоминая, сколько раз им приходилось ночевать под кустами на голой земле, могла отчасти понять его страсть к этой бесполезной роскоши.

Джордж сидела на краю кровати, завернувшись в полотенце. Кожа на плечах и руках была покрыта капельками воды, которые в свете торшера под затейливым стеклянным абажуром золотились, словно масло. Влажные тёмные волосы падали на лоб. Склонив голову, она пыталась вытащить непослушными пальцами пробку из пузырька с прозрачной жидкостью.

- Поможешь? – Джордж протянула пузырёк, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Роберта молча сложила стопку вещей на кровать и села рядом. Её пальцы легко справились с пробкой, и в воздухе запахло антисептиком.

Когда смоченный ватный тампон коснулся ссадин на руке, Джордж поморщилась, украдкой взглянув на Роберту. Спокойное лицо, уверенные, чёткие движения.

- Ты всегда знаешь, что делать, да? – тихо проговорила Джордж. – Я помню, какой ты была, когда мы впервые встретились. Вокруг хаос, все в панике. Я в панике. А вот ты – была спокойной. Как будто у тебя уже был план на случай конца света, и ты держала ситуацию под контролем.

- Я сама так думала, - отозвалась Роберта, взявшись за другую её руку. – Просто тогда не понимала ещё, насколько всё плохо. А потом всё становилось только хуже.

- Но мы смогли это пережить. И встретились снова. И ты всё такая же. В любой дерьмовой ситуации у тебя есть решение, - Джордж слабо улыбнулась.

«Вот только конкретно в этой ситуации решение должна принять ты», - подумала Роберта.

- Я рада, что ты смогла выжить. И не только потому, что ты – единственный живой человек из моей прошлой жизни.

- И ты никогда не спрашивала, как мне это удалось. Выжить. Теперь ты это увидела. Там, внизу.

- Ты была не в себе. И ещё в Лимбо гонят настолько ядрёный самогон, что любого накроет.

- Не нужно меня оправдывать, - Джордж медленно сжала и разжала кулаки, рассматривая сбитые костяшки. – Просто это тоже – я. Я могу быть и такой. Не очень вяжётся с образом лидера, выступающего за мир, да? – она невесело усмехнулась, и опустив голову тихо добавила. – И мне чертовски жаль, если я тебя разочаровала.

Роберта помолчала, а затем взяла свежий тампон, смочила жидкостью из пузырька и, коснувшись ладонью её щеки, повернула лицом к себе.

- Не разочаровала. И ты ещё не видела, какой бываю я когда выхожу из себя, - она аккуратно промокнула кровь, которая выступила на брови.

- О, так тебя стоит бояться? – Джордж закрыла глаза, чтобы в них не попал антисептик.

- Я думаю, что тем, кто устроил теракт и убил Данте, стоит бояться нас обеих.

Джордж стиснула зубы, отстранившись.

- Больно?  

- Я не знаю, как смотреть им в глаза и что говорить. Семье Данте и остальным, - тихо ответила Джордж. – Что-то типа: я ни хрена не могу вас защитить, но вы, пожалуйста, доверьтесь мне. И может быть, завтра я найду ещё чей-то расчленённый труп.

- Я ведь тоже теряла людей, - Джордж снова почувствовала её ладонь на своей щеке. – Поначалу ты ненавидишь себя за это. Каждый раз, когда кто-то умирает, ты винишь себя за неправильное решение. И думаешь, что кто-то другой на твоём месте справился бы лучше. Но, Джордж, - тёплые, жёсткие пальцы Роберты медленно и легко гладили её по лицу, - штука в том, что никто не хочет быть на твоём месте. Никто не хочет принимать решения, за которые потом придётся нести ответственность.

- Я просто… я думала, что всё это дерьмо осталось позади, - Джордж закрыла глаза, борясь с желанием прижать к саднящему лицу обе её ладони. – В Чёрное Лето, когда вокруг царил хаос, и люди умирали – на это были причины. Простые и понятные. Все боролись за выживание каждый день, каждую минуту. С мёртвыми и друг с другом. Но сейчас ведь всё должно быть иначе. Можно просто жить. И давать жить другим. Ты знаешь… - она накрыла ладонью пальцы Роберты на своей щеке, чтобы задержать ещё немного это ощущение тепла другого человека, - Говорящие это понимают.  Они – вообще другие. Не испытывают ни злобы, ни похоти. Может быть, поэтому живые их и ненавидят? Потому что люди так ничему и не научились.

- Джордж…

- И теперь из-за чьих-то тупых человеческих амбиций и предрассудков всё опять разваливается нахрен.

- Тогда защищай то, что тебе дорого, - просто ответила Роберта.

Джордж смотрела на неё пару секунд, а затем, подавшись вперёд, накрыла её губы своими губами.

Ссадина на её нижней губе снова засочилась кровью, смешавшись со слюной, и этот солоноватый медный вкус показался Роберте восхитительным. Внутренний голос очень тихо спросил – а, собственно, какого чёрта сейчас происходит? Но Роберта решила, что вопрос риторический и ответа не стоит. Гораздо важнее было дурманящее ощущение близости другого тела. Роберта почти забыла это чувство, и теперь оно накатывало жаркой волной, оглушая, вытесняя все мысли, становясь чем-то болезненно-острым, словно голод.

Когда Джордж увлекает её на кровать, которая кажется нереально мягкой, Роберта думает о способности своей человеческой (ей хочется верить, что это всё ещё так) натуры ко всему привыкать. Спать на голой земле, оставлять за спиной мёртвых близких и пепелище. И убеждать себя каждый раз, что она всё ещё может кого-то спасти. Или хотя бы попытается.

Но, возможно, на этот раз всё будет иначе. Глядя вверх, в глаза Джордж, тёплые, как слюда, подсвеченная солнцем, Роберта даёт себе слово сделать всё, что потребуется, чтобы её защитить.

Конец