Лиара, прищурившись, рассматривала зернистую видеозапись, хотя ее мысли на несколько секунд опережали картинку. Она пересматривала ее уже в третий раз и практически выучила наизусть. Там была рука Шепард, касающаяся предплечья темноглазой азари. Были улыбка, смех, еле заметное движение плеч Шепард, когда она пыталась вести себя как ни в чем не бывало, но на деле же поигрывала мускулами под обтягивающей униформой. И там... там были кончики пальцев азари, практически скрытые в тени под столом, поглаживающие колено Шепард.

      Она остановила видео. Сделала глубокий вдох. Прикусила губу и, с силой зажав ее зубами, включила запись с начала.

      Это было больше, чем мелочная ревность, когда она смотрела, как Шепард флиртует с кем-то другим.  Это было больше, чем говорящий язык тела, соблазняющий шепот, практически осязаемая искра между ними. Если бы Шепард переспала с кем-то другим, с каким-нибудь незнакомым человеческим наемником, или проходящей мимо азари-коммандос, или с одной из стриптизерш, зарабатывающих на жизнь на Омеге, Лиара скорее всего не придала этому такого значения. Шепард два года была мертва. Любые обещания о том, что они принадлежат лишь друг другу, умерли вместе с ней... по крайней мере, до воссоединения на Хагалазе. Лиару бы это ранило, но она смогла бы это простить.

      Но это? Это совсем другое. Она читала рапорты. Она знала, чем было это существо. Убийца, монстр — и Шепард попалась прямо в ее сети.

      Ох, Шепард. Два года мы потратили, чтобы вернуть тебя к жизни, и ты снова едва не погубила себя. Зачем?

      Конечно, Лиара уже знала ответ. Шепард, как всегда, пыталась играть в героя. Это, на самом деле, и было причиной, почему Лиара влюбилась в нее с самого начала, но иногда, в такие моменты, как сейчас...

      Иногда я бы хотела, чтобы ты так не поступала. Иногда я бы хотела, чтобы ты перестала рисковать своей жизнью ради других и посвятила себя мне.

      Она понимала, что даже думать о таком в высшей степени эгоистично, но, тем не менее, не могла отделаться от этих мыслей. Без Шепард галактика была обречена. И, кроме того, Лиара отлично понимала, что просить Шепард геройствовать чуть меньше было равносильно тому, чтобы просить вселенную не подчиняться законам физики. Жнецы приближались; и когда они прибудут, Шепард окажется в самой гуще событий, как и всегда.

      Но, тем не менее, Лиара никак не могла не желать этого. Не могла не горевать о той спокойной жизни, о которой могла только мечтать. Не могла принять то, как обыденно Шепард разбрасывалась своей безопасностью, своей собственной жизнью.

      Лиара снова остановила видеозапись, приближая лицо Шепард на застывшей картинке легким движением пальцев. Она нежно коснулась бледной линии челюсти своей возлюбленной, с трудом проглатывая комок, обжигающий горло.

      Может, ты и была той, кто умер, но без тебя я стала той, кто хотел умереть.

***

 Шепард радостно насвистывала себе под нос, пробираясь по тускло освещенному коридору, засунув руки в карманы форменных штанов, и громко топая тяжелыми ботинками по металлическому покрытию под ногами.  Может, это и странно, размышляла она, выглядеть такой беззаботной, шагая по жутковатому, трепещущему холодным светом кораблю Серого Посредника, но она не могла ничего поделать с рвущейся наружу радостью. Хоть раз что-то пошло так, как надо. Она одержала верх над Коллекционерами. Послала Призрака куда подальше. И, что самое лучшее, Лиара сейчас здесь, ждет ее приезда.

      Они оставались на связи настолько, насколько могли, пока находились порознь, и новая техника Лиары только упрощала это дело, но все равно, ничего не могло сравниться с тем, чтобы видеть друг друга вживую. И дело даже не только в сексе, думала Шепард, хотя в низу живота у нее пульсировал тугой комок, когда она вспоминала их... напряженное воссоединение после победы над настоящим Серым Посредником. Дело в том, что я могу прикасаться к ней. Держать ее в своих руках. Знать, что она все еще хочет быть со мной, после всего, что мы прошли...

      К тому моменту, как Шепард дошла до автоматических дверей, ведущий в личный кабинет Лиары, сердце практически выпрыгивало из груди. Ей казалось, будто она парит в невесомости, и она едва слышала механическое щебетание Глифа, приветствующее ее в дверях. Как только она шагнула внутрь,  глаза мгновенно отыскали одно — Лиару, склонившуюся над мониторами, выглядящую сильно старше, чем ее сто восемь лет, и намного больше уставшую и измученную. 

      Тотчас же хорошее настроение Шепард сменилось обеспокоенностью.

      — Эй, Лиара, — сказала она, нарушая тишину, чтобы привлечь ее внимание.

      Лиара подняла глаза и, на одно короткое мгновение, на лице ее появилась теплая улыбка. Она сделала ее похожей на саму себя, и Шепард это успокоило. Но улыбка исчезла слишком быстро, и Лиара снова вернулась к работе, фокусируясь на светящихся мониторах.

      — Еще одну минуту, Шепард. Я должна была закончить отвечать на эти рапорты еще час назад. Я так отстала от...

      Первым порывом Шепард было потребовать, чтобы она прекратила; не потому что сама хотела ее внимания, а просто чтобы Лиара дала себе отдохнуть. У нее глаза скоро выпадут, если она так и продолжит пялиться в свои мониторы; да и она валится с ног. Но она знала, что ее протест будет встречен с непониманием. С неохотой, она решила не вмешиваться. Она всегда меня поддерживает, даже когда это непросто. Меньшее, что я могу сделать — отплатить тем же.

      — Не торопись, — сказала она, обходя вокруг длинного стола Серого Посредника, и усаживаясь на краешек, всего в метре от Лиары. — Я буду прямо здесь, делать то, что у меня лучше всего получается — отлично выглядеть.

      Лиара фыркнула, но спорить не стала, возвращаясь к своему занятию.  Пока ее пальцы порхали по голографической клавиатуре, Шепард наблюдала за ней, восхищаясь ловкими движениями рук. Они танцевали в тех местах, куда прикасались, тонкие и элегантные, и даже хотя она осознавала, что это получалось не специально, Шепард чувствовала, будто ее поддразнивали.  Она слишком уж хорошо знала, на что способны эти пальцы, и тот факт, что они печатали вместо того, чтобы расстегивать ее одежду и... делать всякие другие вещи... слегка ее раздражал.

 Но только слегка. Она все еще была окрылена своими успехами, и осознание того, что она сейчас была здесь, с Лиарой, делало ее только счастливее.

      — Спасибо, что подождала, — пробормотала Лиара, закрывая все программы и окончательно отворачиваясь от мониторов.

      Шепард шагнула вперед, привлекая ее к себе.

      — Ты ждала меня два года, — заметила она, успокаивающе пробегая ладонью по напряженной спине Лиары, — я могу подождать две минуты.

      Шепард почувствовала рваный вздох при упоминании об их расставании, но Лиара ничего не сказала. Вместо этого азари обняла ее крепче, заключая в почти неприятную хватку. Шепард позволила это ей, ожидая, пока ее отпустят, но объятие осталось таким же жестким, совсем не ослабившись, и Шепард использовала остатки дыхания, чтобы с трудом произнести:

      — Эм, Лиара... ты в порядке?

      Лиара еле заметно вздрогнула, затем отпустила ее и сделала шаг назад, будто бы в смущении поправляя свою бело-голубую лабораторную робу.

      — Да, Шепард, я в порядке. Почему ты спрашиваешь?

      Недоверчивая морщинка пролегла меж бровей Шепард. Что-то вертелось в глубине ее мыслей, подозрение, которое она никак не могла ухватить и понять. Она, однако, точно понимала одно: с Лиарой было что-то не так. Может, ее возлюбленная и научилась красиво лгать за все эти годы, но Шепард слишком хорошо ее знала. Милая, неуклюжая Лиара, в которую она влюбилась, все еще была где-то под ледяным панцирем нового Серого Посредника.

      — Это было довольно-таки крепкое объятие, — сказала Шепард, разминая плечи, чтоб согнать почти невесомое чувство скованности. — И ты не улыбаешься мне так, как обычно. Я тут уже целых пять минут, а ты так меня и не поцеловала...

      — Поцелуй? — на этот раз Лиара ей улыбнулась, но что-то в ее улыбке казалось не совсем правильным. Ее губы сложились в почти соблазняющую усмешку, к чему Шепард совершенно не привыкла. — Это я могу, — она подалась вперед и, прежде чем Шепард смогла возразить, их губы встретились, прижимаясь друг к другу гораздо жарче и грубее, чем она могла представить.

      Поцелуй обжигал. Он электрическим зарядом пробежал сквозь все тело, оставляя ее непривычно открытой и сбитой с толку, и Шепард почти захотелось прекратить его. Вместо того, чтобы успокоить и расслабить, жесткий поцелуй знаменовал собой начало непрекращающейся битвы. Судя по уверенным движениям твердого языка Лиары, Шепард чувствовала, что она хочет этого. Это был требовательный, отчаянный жест, который не нуждался в словах. Покалывающая дрожь пронеслась от макушки до кончиков пальцев Шепард, и легкая тянущая боль запульсировала внизу живота, заставляя мыщцы бедер сжиматься, пока она не приспособилась к обрушившимся на нее ощущениям.

      Но это была не Лиара. Лиара целовала совсем не так, не так просила о том, что ей было нужно, не так желала близости. Лиара, которую она знала, была стеснительной, но любопытной, стремящейся учиться и доставлять удовольствие. Нетерпеливой в желании прикоснуться, но способной замереть и наблюдать за ней светлыми удивленными глазами. Ее поцелуи поначалу всегда были мягкими и осторожными; они скорее исследовали, чем настаивали. Даже в ночь перед Илосом, когда их отношения были на пике неопределенности, и во время полного слез воссоединения после победы над Серым Посредником, Лиара такой не была.

      Что-то было не так, и несмотря на острый укол разочарования, вспоровший ее живот при мысли о том, чтобы остановиться, Шепард знала, что она не сможет так продолжать, пока Лиара не объяснится. Это неправильно. Прежде чем мы это сделаем, нам нужно поговорить.

      Однако, было абсолютно ясно, что на разговоры Лиара не настроена. Шепард услышала свой хриплый стон, когда зубы Лиары остро коснулись ее нижней губы; ее бедра коротким толчком подались навстречу руке, скользящей вниз по спине и крепко прижимающейся к заднице. Остановиться сейчас было практически пыткой — она давно не возбуждалась так быстро — но она умудрилась мягко высвободиться из рук Лиары и, положив руку ей на плечо, чуть-чуть отодвинуть, чтобы разделить их сплетенные тела.

      — Подожди-ка минутку, Лиара. Что происходит?

      — Я думаю, ты знаешь, что происходит, — неразборчиво проговорила Лиара ей в губы, обводя шершавым языком то место, которое только что укусила. — Мы целуемся. И собираемся делать и другие вещи.

      Другие вещи? Шепард уставилась на мониторы за ее спиной. Все было выключено; тем не менее, оставалось ощущение, будто за ними подсматривали. Лиара раньше никогда даже не пыталась инициировать секс где-то, кроме спальни или душа, и хотя в теории идея Шепард нравилась, она понимала, что сейчас для этого совершенно не то время и место.

      — Окей, никогда не думала, что скажу это, но тебе не кажется, что сначала нам стоит... поговорить? О том, что тебя беспокоит?

      — Меня ничего не беспокоит, — сказала Лиара, но в ее голосе не было эмоций. Он был холодный и ничего не выражающий — таким же голосом она разговаривала в своем офисе несколько месяцев назад, когда угрожала кому-то из своих клиентов отрядом азари-коммандос. — Я скучала, Шепард. И хочу наладить наши отношения.

      Шепард взяла ее лицо в свои руки, чувствуя, как тепло ее кожи греет ладони, и ласково погладила большими пальцами скулы.

      — Тогда не закрывайся от меня. Скажи мне, в чем дело.

      На мгновение ей показалось, что ничего не произойдет. Лицо Лиары было темным, нечитаемым, как камень. Но, мало-помалу, эмоции начали проступать; огромные синие глаза наполнились слезами, и Шепард будто отбросило во времени на два года назад, в ту ночь, когда Лиара впервые пришла в ее каюту.

      — Я... хорошо, Шепард. Прости меня. Мое поведение было неуместным...

      — Не неуместным, — сказала Шепард, продолжая поглаживать ее щеки. Она коснулась россыпи веснушек, за что была награждена слабой улыбкой, появившейся на губах Лиары. На этот раз она была искренней, и ее захлестнула волна облегчения. — Просто странным. Я хочу знать, что с тобой происходит. Если мы хотим, чтобы все было как раньше, нам нужно разговаривать друг с другом.

      — Я не уверена, что смогу выразить это словами, — призналась Лиара. Она уставилась в пол, пряча под трепещущими ресницами что-то, напоминающее чувство стыда. — Может... возможно, я могла бы тебе это показать? Я пойму, если ты не захочешь соединяться со мной, пока я в таком эмоциональном состоянии, но это помогло бы все объяснить.

 Шепард опустила руку ниже, касаясь пальцами ее подбородка и приподнимая его вверх, вынуждая Лиару поднять голову. Их глаза снова встретились, и Шепард наклонилась вперед, пока не прижалась лбом к ее лбу, и не коснулась кончиком носа ее носа.

      — Конечно. Все, что захочешь.

      Лиара сделала глубокий, дрожащий вдох.

      — Очень хорошо, Шепард. Обними вечность.

      Ее глаза вспыхнули, затуманиваясь черным цветом, и Шепард почувствовала знакомое покалывание где-то в затылке секундой позже. Она изо всех сил постаралась не бороться с этим, расслабляясь настолько, насколько это возможно, и всматриваясь в закручивающуюся спиралями галактику в сверкающих зрачках Лиары, открывая ей свой разум...

      Музыка грохочет вокруг нее, полная темных, жестких ритмов и рваных пульсаций. Басы отдаются вибрацией буквально в костях; но это и вполовину не заставляет ее почувствовать такую же дрожь, как подушечки пальцев, ползущие вниз по ее руке.

      — Иногда я прихожу сюда ночью, а поговорить совсем не с кем. Только изредка встречается хоть кто-то интересный. Сегодня это ты. Почему так?

      Она наклоняется вперед, глядя в глаза азари с тяжелыми пушистыми ресницами.

      —  Потому что мы с тобой нуждаемся в одном и том же.

      — Правда?

      Вспышка; время проматывается вперед. Она смеется, наслаждаясь теплым чувством разговора, хотя не прикасалась к выпивке, стоящей на столе.

      — Как тебе Вэния? Одна из моих любимых.

      — Обожаю ее. Те две актрисы невероятно красивы... отбрасывая свои обязанности, предаваясь чистейшему гедонизму. Мы все хотели бы сделать то же самое, хоть и не все из нас могут это признать...

      Изображение меркнет, и в ее голове остается только Лиара, думающая дрожащим шепотом:

      — Ты действительно имела это в виду? То, что ты сказала...

      Ответ приходит так быстро, так инстинктивно, что Шепард даже не заморачивается тем, чтобы облечь его в слова. Она просто посылает волну чувств Лиаре, вкладывая в него каждую частичку любви, доверия, уверенности, которые могла передать через их связь. Моринт не значила для нее ничего. Она была красивой, завораживающей, даже трагичной, но на фоне сверкающей звезды, который была для нее Лиара, Моринт не была даже свечой.

      Вместо любви и понимания, однако, Шепард почувствовала в своем разуме острый укол грусти — эмоциональную боль такой силы, что она была почти физически осязаема. Она переломала ей ребра и защипала в глазах, грохоча в голове, пока не оставила ее тело разбитым и пустым. Когда она с трудом привыкла к силе этого чувства, она поняла, что это была вовсе не ревность.

      Лиара не ревновала ее к Моринт. Лиаре было все равно, что они флиртовали, целовались, что Шепард пошла в ее апартаменты — всего лишь с намерением заманить жертву в логово. Лиара злилась. Злилась, что Шепард рисковала своей жизнью. Что позволила себе оказаться в такой опасной ситуации. А под этой злостью была кипящая бездна темного страха. Лиара боялась. Так боялась, что Шепард снова почувствовала себя выброшенной в пустой космос, без единого источника воздуха, плывущей сквозь бесконечное черное ничто.

      — Я уже видела твою смерть один раз, Шепард. Сколько раз я буду вынуждена наблюдать, как ты снова рискуешь жизнью?

      Теперь все стало проясняться. Боль Лиары, ее страх и отторжение были все еще крепко связаны вместе, но Шепард сделала отчаянную попытку пробраться сквозь них, предлагая ей то утешение, какое могла. Она была уверена, что ее попытки выглядели нелепо — Лиара имела намного больший доступ к ее мыслям, чем она к ее — но она все равно пыталась утешить ее как могла, надеясь, что этого будет достаточно.

      — Прости меня, Лиара. Мне так жаль. Поверь мне, я не хотела причинить тебе боль. Я никогда не хотела, чтобы ты испытала все это. Если бы я знала, я бы...

      Но ее слова не достигли цели. Лиара рванулась назад, оставляя разум Шепард еще более пустым, чем раньше. Пропасть между ними разрасталась; и ей пришлось вернуться в реальность, хватая Лиару за рукава в отчаянной попытке удержать ее рядом.

      — Не надо, Шепард. Не лги мне. Не говори, что ты бы сделала все по-другому. Мы обе знаем, что ты выше этого.

      Сердце Шепард упало. Мысли причиняли боль, но это было правдой. Она хотела покоя, хотела двухэтажный дом, встречать безмятежные рассветы на крыльце, слушать смех маленьких синих детишек, когда они играют во дворе. Но это был не тот мир, в котором они жили. Они жили в мире со Жнецами, Цербером, и существами вроде Моринт, которые охотились за теми, кто был слабее. И в этом мире капитан Шепард не могла позволить себе жить фантазиями.

      На этот раз, она точно знала, что сказать.

      — Неважно, что случится... — вместо любви и нежности, Шепард послала ей свою решимость. Свою отвагу, свирепость, каждую частичку своей ярости, которую она чувствовала, когда обстоятельства так долго разделяли их, — ты для меня все, Лиара. Она впитала злость Лиары в себя, отправляя ее обратно со всей ее силой, направленной против Жнецов, Цербера, всех обязанностей, которые грозились разделить их снова. — Навсегда. И если кто-то или что-то попытается тебя у меня забрать... они уже мертвы и похоронены. Просто пока об этом не знают.

      — Но что, если тебя попытаются забрать у меня? — Лиара поцеловала ее снова — или, может быть, целовала ее все это время. Благодаря силе слияния, Шепард не могла сказать наверняка. Физические ощущения доносились до нее лишь вспышками, так сильно они обе  были потеряны в мыслях друг друга. — Я не могу потерять тебя снова, Шепард. Тот раз почти сломал меня. И для чего ты рисковала в этот раз? Ради... ради... — чувства Лиары вспыхнули с новой силой, и разум Шепард опять закрутило в спираль.

      Она снова в клубе, в той же тесной темной кабинке, как и раньше, но она не одна. Гибкое тело седлает ее колени, бедра крепко прижимаются к ее собственным. Перед ее лицом маячит занятный голубой вырез, хоть и исчезает слишком быстро в узком черном платье. Когда Шепард поднимает глаза, то видит вовсе не острые черты лица Моринт. Это Лиара. Пухлые губы, круглое лицо, веснушчатые щеки. Она являет собой странную смесь невинности и обольщения, ледяной матроны и краснеющей девы.

  — Ради этого ты рисковала своей жизнью, Шепард? Ради такого рода приключения?

      Голос Лиары раздается одновременно и внутри их слияния, и снаружи, отражаясь эхом друг от друга. Он жесткий, злой, обиженный; но где-то глубоко слышатся мягкие нотки, молчаливая, бессловесная уверенность.

      В одно мгновение Шепард все понимает. Это был способ Лиары справиться со своей ревностью и страхом, побороть весь тот ужас, в котором она варилась. Шепард провела рукой по ее обнаженной руке, мягко сжимая ее чуть повыше локтя.

      — Лиара... трахни меня. Просто сделай это.

      Она бы очень хотела найти лучшие слова, какой-нибудь более изящный способ предложить ей себя, но это было все, что она сейчас могла. И, видимо, этого было достаточно. В считанные мгновения руки Лиары запутались в ее одежде; одной она рванула нижний край своего платья, обнажая еще несколько дюймов темно-синих бедер и кусочек черных кружев, другой быстро нашла молнию штанов Шепард.

      Ладонь Лиары скользнула внутрь сразу же. Шепард шумно втянула воздух от грубых, тяжелых прикосновений, удивленная тем, как много ощущает сквозь нижнее белье. Она уже мокрая, и все становится только хуже — или, на самом деле, лучше — когда ловкие пальцы скользят под пояс ее боксеров. В тот момент, когда Лиара касается ее, Шепард представляет собой беспорядочной клубок похоти и желания. Ее голова откидывается назад, и бедра двигаются вперед, жадно желая большего.

      Но Лиара не позволяет ей быть эгоистичной. Она хватает руку Шепард, направляя ее между собственных ног под линию тоненьких трусиков.

      — Вот, что ты отдаешь каждый раз, отправляясь спасть галактику, — бормочет Лиара ей в ухо, хватая зубами ее мочку и с силой сжимая зубами. — Вот, что ты потеряешь, если снова позволишь себя убить.

      Шепард может только застонать ей в ответ, чувствуя, как пальцы погружаются в липкий, шелковистый жар. Лиара пульсирует под сильной рукой, отчаянно желая почувствовать ее внутри, и Шепард не в состоянии сопротивляться. Они толкается внутрь, и Лиара делает то же самое. Их губы находят друг друга в очередном беспорядочном поцелуе, когда они наполняют друг друга.

      Она пытается сконцентрироваться, пытается доставить Лиаре удовольствие, погружаясь глубже, касаясь пальцами так, что от этих прикосновений ее возлюбленная дрожит всем телом и рассыпается на кусочки, но это сложно. Лиара двигается в ней жестче чем когда-либо раньше, так жестко, что ей почти больно, но она не может позволить себе попросить о более мягком ритме. Все, что Лиаре нужно ей дать, она готова принять.

      Это не занимает много времени. Благодаря поцелуям и напряженности момента, смешанному с тяжелыми ударами музыки, их обеих вскоре уносит волной. Басы стучат все сильнее, быстрее, грохоча, как безумное сердцебиение; толчки Лиары ускоряются, задевая самую чувствительную и необходимую сейчас точку внутри Шепард. Она кончает первой, и хотя обычно гордость ей этого не позволяет, сейчас сдержаться сил в себе она не находит. Она внутренне сжимается и дрожит, отчаянно пульсируя под пальцами Лиары, и ее с головой накрывает волна облегчения. Под ее собственными пальцами все еще влажный жар; и она погружается в него так глубоко, как только может, отыскивая клитор подушечкой большого пальца.

      — Кончи вместе со мной, Лиара. Пожалуйста? — ей нужно, чтобы Лиара достигла пика вместе с ней. Нужно, чтобы она поняла...

      — Шепард...

      Все вокруг взрывается звездами. Она парит в космосе снова; на этот раз это похоже на полет в красивых всполохах света. Даже хотя она все еще где-то за пределами своего тела, каким-то образом она чувствует руки Лиары, обвивающиеся вокруг нее, губы Лиары на своей щеке, пальцы Лиары, наполняющие ее...

      Лиара издала рваный всхлип, и Шепард резко затянуло обратно в собственное тело.  Ее мускулы продолжали сокращаться от оргазма, и когда она открыла глаза, то увидела, что Лиару накрыло той же волной, что и ее саму чуть ранее.

      Ее рот был распахнут в безмолвном стоне, и гипнотизирующие черные глаза зажмурены от удовольствия. Шепард попросту не могла упустить возможность — свободной рукой она притянула к себе ее лицо и прижалась губами к губам, глотая стоны, пока тело в ее руках, наконец, не затихло.

      Слияние отпускало их медленно, и их телам нужно было еще дольше, чтобы разъединиться. Даже после того, как Лиара оставила разум Шепард с короткой, но ласковой ноткой колебания, но их конечности остались переплетенными. Шепард с трудом осознала, что Лиара прижала ее к своему столу, но ее совершенно не волновал легкий дискомфорт от края стола, впивающегося в бедра. Она была счастлива находиться ровно там, где она есть — в запутанных объятьях Лиары, прижимая ее к себе в ответ.

      — Лучше себя чувствуешь? — спросила Шепард, когда вспомнила о своей способности разговаривать.

      — М-м. — Лиара мягко поцеловала ее в основание шеи, вздыхая со звуком, в котором Шепард узнала счастье. Он был таким понятным и знакомым, что ей даже не нужно было «обнимать вечность», чтобы понять это.

      — Расценю это как «да», — сказала капитан, стараясь звучать не слишком удовлетворенной самой собой. — Но я имела в виду то, что сказала, Лиара. Ты для меня значишь все. И всегда будешь.

      — Но что, если «все» — это недостаточно? — Лиара подняла на нее свои огромные глаза, больше не черные, а мягкие, грустно-синие, полные слез. — Я уже не могу сосчитать, сколько раз один из нас чуть не погиб. Нет никакой гарантии, что мы обе выживем в этой войне.

      — Нет, никакой гарантии, — признала Шепард. — Но если ты думаешь, что такая маленькая неприятность как смерть помешает мне вернуться к тебе, то ты ошибаешься. И я планирую возвращаться обратно снова и снова, пока не останется ничего, что может разлучить нас. Я увернусь от пуль, взорву Жнецов, заставлю Миранду превратить меня в киборга, отправлю свой собственный призрак преследовать тебя, стану потоком энергии, в который верят азари. Но, так или иначе, ты конкретно со мной застряла.

      К ее облегчению, Лиара начала смеяться  — высокий, чистый звук, в котором не было и следа былого напряжения. Он завибрировал у них в груди, и вскоре, Шепард засмеялась вслед за ней.

      — Ну, я верю, что такое обещание ты сдержишь, — сказала Лиара сквозь смех, смахивая слезы.

 Шепард улыбнулась, и нежно прикоснулась губами к ее лбу.

      — Всегда. Я обещаю.

Конец