Это началось в перв…

Нет-нет, неправда.

В первую ночь Зена спала спокойно. Так спокойно, как только могла при наличии под боком незнакомой девицы младых лет. А вот во вторую проснулась от неясного бормотания. Прислушалась.

– О, Пердикус… д-а-а, Пердикус… Пердикус, еще-е-о-о-О-О!

Даже спросонья Зена сразу поняла, что дело нечисто. Подслушивать она большой любительницей не была, убедилась, что Габриэль спит и просто говорит во сне, и заснула дальше с чистой совестью. Следующие пару ночей она так же просыпалась от вздохов и стонов Габриэль, стискивала зубы, заставляла себя думать о дохлых щенках и засыпала дальше.

Где-то ночь на десятую (а днем все шло хорошо, Зена виду не подавала, что знает маленькую грязную тайну Габриэль) Зена проснулась от того, что ее трогают. Подавив первое желание сломать трогальщику руку, Зена приоткрыла один глаз и… убедилась, что Габриэль уже не говорит во сне. Теперь она во сне распускает руки! Причем одна рука лежала на правой груди Зены и ритмично сжимала ее, а вторая целеустремленно шарила под кожаной юбкой – и юбка тоже совсем не Габриэль принадлежала. Зена чуть-чуть полежала, прикидывая, как бы поступить (а на самом деле совсем по другой причине), и очень аккуратно отодвинулась. Габриэль даже глаза не открыла, перевернулась на другой бок и сладко засопела. Зена долго следила за ней, гадая, следует ли ей как-нибудь поделикатнее намекнуть днем на возникшую проблему. Но днем появились те, кому можно было руку сломать, и Зена отвлеклась. Так они и жили дальше: Габриэль иногда стонала во сне, а иногда трогала Зену – по большей части, трогала очень удачно, так что Зена, несмотря на всю свою честность, просто не могла найти сил и это трогание прекратить. Пару раз она порывалась Габриэль разбудить, но что-то ей мешало. Возможно, что всё то же.

Где-то через пару месяцев, когда Зена уже попривыкла к такому ночному развлечению, очередной ночью что-то изменилось. Зена проснулась, а ее никто не трогал. И никто ничего не бормотал. И вообще все это было очень странно и непривычно, так что Зена тут же подскочила, пытаясь выяснить причину таких неприятных для нее изменений.

Причина стояла в паре шагов от лежанки и слегка покачивалась. Глаза у Габриэль были закрыты, а по губам блуждала рассеянная улыбка. Зена кашлянула:

– Габриэль?

Никакой реакции. Зена кашлянула погромче:

– Габриэль!

– М-м-м, мой Пердикус! – тут же отозвалась Габриэль и принялась раздеваться. Ошарашенная Зена ответственно пронаблюдала за тем, как на тусклый свет костра сначала появились небольшие груди с розовыми сосками, а затем – крепкие бедра с рыжим треугольником волос между ними. Сглотнув, Зена заставила себя встать, подхватить накидку и скоренько прикрыть Габриэль, которая продолжала блаженно улыбаться. Возникла еще мысль одеть ее обратно, но Зена побоялась, что не справится с этим. Ну и вообще – ведь пришлось бы ТРОГАТЬ Габриэль! А Зена, хоть уже и не скрывала от себя тот факт, что с удовольствием бы потрогала ее, тем не менее предпочла бы произвести эти действия в момент, когда Габриэль будет в сознании. Так что, уложив Габриэль рядом с собой, Зена прилегла и сама, остаток ночи промаявшись бессонницей. Наутро Габриэль удивленно воскликнула:

– А почему я голая?! – она подозрительно взглянула на Зену.

Та вскинула руки:

– Ты сама разделась!

– Что-о-о? – подскочила Габриэль. Зене пришлось выложить все как на духу. Габриэль слушала-слушала, потом вздохнула и сказала:

– Не думала я, что это снова начнется, но… Я разговариваю и хожу во сне.

– Да я уж заметила, – проворчала Зена. Габриэль со значением посмотрела на нее:

– Прости.

– Ага.

Зена не злилась. Разумеется. Тем более что на следующую ночь Габриэль снова разделась и сама легла к Зене под бочок, накрывшись ее рукой, как одеялом. Зена лежала и боялась шевелиться, потому что пальцы ее были готовы вот-вот запутаться в том самом рыжем и роковом треугольнике волос. О собственном же треугольнике Зена и вовсе думать не хотела.

Время шло, Габриэль по-прежнему раздевалась ночью, и вот уже Зена, осмелев, принялась трогать ее – то там, то здесь. Габриэль только улыбалась во сне и чуть-чуть постанывала. А потом вдруг просто раздвинула ноги. Испугавшаяся Зена свалилась бы, если бы было откуда. А так она просто резко отодвинулась и в следующие ночи старалась к Габриэль не приближаться. Ей очень хотелось, но Габриэль продолжала спать, а проделывать такое со спящей… Нет, Зена не могла. Но хотела. Но не могла!

По счастью, на их трудном пути выросла Потейдия. Зена сначала обрадовалась, что тут-то им спать придется порознь, а потом приуныла по тому же поводу. Пока она сидела грустная возле дома, к ней прискакала Лила и плюхнулась рядом.

– Ну? – нетерпеливо спросила она. – Габриэль хорошо себя ведет?

Зена подозрительно покосилась на Лилу: что это она в виду имеет? Но Лила явно не подозревала, какие мысли бродят у Зены в голове.

– Все хорошо, – ответила Зена, вздыхая. – Вот только Габриэль во сне ходит и разговаривает.

– Да? – удивилась Лила. – Надо же! А ведь никогда такого с ней не было! Наверное, приключения повлияли!

Не менее удивленная Зена перевела взгляд на Габриэль, которая издалека помахала ей рукой.

– Хм, – сказала Зена, маша в ответ, – наверное, приключения. Что же еще?

Она медленно начинала понимать.

Конец