Я еду в институт. Утро и час пик, и соковыжималка трамвайного вагона. На меня легла сиськами потная тетка в чем-то шерстяном и красном, мне под ноги течет что-то темное из сумки какого-то дедка. И неотводящимся взглядом меня прожигает кто-то, кого я не вижу.
Я всегда чувствую эти взгляды. Из-за них появляется какое-то раздражающее ощущение под затылком и неприятно пересыхает во рту.
Тетка мало того, что навалилась сиськами, так и елозит еще ими по мне, пытаясь левой рукой пробраться себе в лифчик за кошельком. Шумно выдыхаю и пытаюсь сосчитать до семи - успокоиться. Трамвай заносит на повороте и в голову мне врезается чей-то локоть и следом вопль: "Держаться надо!". Пахнуло в лицо перегаром с рыбой. Отворачиваюсь с омерзением и чувствую, что пристальный взгляд теперь не буравит затылок.
Потому что я ловлю его глазами. Не успеваю зафиксировать лицо смотрящего: трамвай кидает по пьяным рельсам из стороны в сторону, и темные - неясного цвета - глаза теряются за чьими-то спинами и головами. К тому же почти через весь салон. Как всегда в таких случаях, появляется желание сложить пальцы крестом в кармане, как в детстве от сглаза. Борюсь с этим желанием и выхватываю на полсекунды взгляд снова.
Обычно когда начинаешь пялиться в ответ смотрящему, человек теряется и уводит глаза. Но... Только выражение взгляда поменялось с напряженно-внимательного на спокойно-изучающее. От такого аж холодок по спине побежал.
Место тетки с сиськами занял калдырь в заляпанной куртке. Жаркое дыхание прямо в лицо. Вчерашнее пиво, сало, курево и еще черт знает что. А потом - я даже не понимаю сначала, просто не умещается в голове - по телу двигается рука. Мысли приобретают очертания сплошных знаков вопроса. Отпихиваюсь изо всех сил, но со всех сторон раздаются вопли возмущенных "гражданпассажиров", а у меня выдоха не хватает заорать во весь голос. А рука уползла уже под майку и рвется за ремень штанов. Остановка. Нас на секунду разносит в стороны, но входящая толпа кидает вновь друг на друга, да так плотно, что я собой (животом-бедром) чувствую все то, что у этой твари в штанах. А людям нет дела, они локтями-коленями-спинами отрабатывают себе пространство. В растерянности оглядываюсь и ловлю тот взгляд, что вогнал меня в смятение. И - Бог есть - я вижу, как выражение его меняется. По вагону на меня катится волна возмущения: "куда прешь?", "стой себе на месте!", "охамели совсем!" и все ближе, ближе...
Откуда-то из-под руки этого быдла вдруг выныривает невысокая девчонка и делает какое-то движение рукой. Тот меняется в лице и проседает к полу. Коленом догоняю его куда-то ниже пояса, потом по челюсти и вылетаю из трамвая. Сажусь на остановочную скамейку - в ногах дрожь никак не унимается. Опускаю голову, пытаюсь закурить - спички гаснут и падают из пальцев. Из чужих рук возникает огонь. Я прикуриваю, благодарно киваю и поднимаю голову - посмотреть на благодетеля. А вижу только удаляющийся через дорогу силуэт. Та самая девчонка. Не знаю, почему я ее не остановила.
Но теперь, когда езжу в трамваях, я жду взгляда, который почувствую затылком. Я уверена, что отличу его от любого другого.

Конец