Я знаю как жить неразменной монетой. 
Я видел инстинктов постылую власть. 
Я тоже из тех очумевших поэтов, 
кто смог так легко в заблуждение впасть. 
(С. Сурганова «Кошка») 

 После того, как Бэтмэн сбросил её с пирса в воду, всё происходящее Кэтвумэн помнила очень смутно. Ощущение ледяной воды, заполняющей лёгкие. И её солёно-горький вкус во рту. Течение, свободно уносящее бултыхающееся тело куда-то в чернильную темноту. 

«От любопытства кошка сдохла», - последняя мысль, промелькнувшая в голове, прежде чем сознание отключилось окончательно. 


Прикосновения рук – первое, что она почувствовала. Руки куда-то тянули её, вытаскивали из вязкого мокрого холода. И голос, взволнованный, почти плачущий. Знакомый. Кэтвумэн не смогла разобрать слов, потому что уши были словно набиты ватой. Попробовала открыть глаза, смутно разглядела бледное пятно склонившегося лица, а потом снова провалилась в темноту. 
- Селина! Селина!.. 


Сознание возвращалось медленно. Забытыми с детства ощущениями безопасности, тепла и уюта. Настолько далёкими и забытыми, что ей казалось, будто время отмоталось на много лет назад, вернув её в детство, в маленький городок, в бабушкин дом. И что сейчас она лежит в своей комнате, на кровати, укрытая лоскутным одеялом, которое бабушка сама сшила для неё. И сейчас бабушка войдёт в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи. 
Безвозвратно утраченные дни… 
А потом, после бабушкиной смерти, было лишь ощущение бесконечного падения. И Готем должен был стать для Селины Кайл последним пунктом, потому что в этом городе падать ещё ниже просто некуда. 
Конечно, Кэтвумэн давала ощущение независимости, свободы и защищённости. Надевая костюм, который так плотно облагал тело, становясь её второй кожей, Селина как будто отрекалась от своей прошлой жизни, от ночёвок в сомнительных убежищах для бродяг – это в первое время. От дежурств на улицах холодными вечерами в одежде, которая годилась лишь для того, чтобы привлекать мужские взгляды к телу. Это было тогда, когда Селина поняла – на одних обедах для бездомных долго не протянешь, да и быть бездомной без всякой крыши над головой – тоже нельзя. 
Знакомств с полицией – они никогда не церемонились с такими, как она. К тому же, для них это был повод получить «услугу» бесплатно. 
А в один прекрасный момент, словно оглядевшись вокруг себя, Селина поняла, что в каменных джунглях Готема выживают только сильнейшие хищники. А девушки, подобные ей, обычно протягивают пару-тройку лет, а потом их находят в дешёвых мотелях с их же чулками, туго затянутыми вокруг шеи. Или замёрзшими в подворотнях – когда тело уже ничего не стоит. 

Так появилась Кэтвумэн. За маской которой Селина спрятала все свои страхи, всю свою неуверенность, всю себя, которая ещё оставалась. 
Но Кэтвумэн, возможно, в какой-то мере только приближала её к краю. Иногда Селине казалось, что ещё чуть-чуть, и она не сможет контролировать своё второе Я. Потому, что в Женщине-Кошке было больше ярости, больше ненависти и больше нежелания жить по правилам, чем у самой Селины. И когда-нибудь, она это понимала, удача от неё отвернётся. Когда-нибудь пуля царапнет бетон не у её виска, а прямо в цель. Когда-нибудь ей встретится противник, который будет ещё более быстрым, ещё более проворным, и, гораздо более сильным. 
Тот же Бэтмэн, с которым они сталкивались в последнее время слишком уж часто. Селина могла бы списать это на простое совпадение, на то, что они оба идут по следу Эдди Лобба. Но она также понимала, что Бэтмэн смотрит на существование Кэтвумэн сквозь пальцы только лишь потому, что не считает нужным тратить своё время на хищника её калибра. Видит Бог, в Готеме и без неё хватает психов. Так что ему есть, чем заняться. Тем не менее, Селина знала точно – если она перейдёт черту, это даст ему повод взяться за неё всерьёз. А в плане ресурсов и средств Кэтвумэн проигрывает Человеку-Летучей Мыши по всем пунктам. Про это тоже не стоит забывать. 
Но, как бы то ни было – она смогла выжить, а Эдди Лобб – нет. А значит, в этот раз удача всё ещё была на её стороне. А Бэтмэн, который как всегда пытался спасти всё и вся – проиграл. 
И эта мысль заставила женщину в чёрной маске улыбнуться. 



Когда Кэтвумэн открыла глаза и увидела себя в комнате Бонни, она не очень удивилась. Особенность этой девчонки везде совать свой нос – уже была привычной. Удивляло то, что Готем эту самую привычку у неё ещё не отбил. Вместе с почками. Наверное, Бог действительно любит наивных дурочек… 
Кэтвумэн заворочалась на диване, пытаясь по своим ощущениям понять, насколько её собственные почки и остальное не в порядке после того, что произошло накануне. По первым впечатлениям можно было подумать, что всё не так уж и плохо. Уши были словно забиты ватой, но это последствия от взрывной волны. В худшем случае, их, ушей, могло бы и вовсе не оказаться на месте. Желудок ощущался съёжившейся фасолиной, а во рту стоял привкус рвоты вперемешку с какими-то лекарствами. 
Руки ощупали лицо, и Кэтвумэн отметила, что маска надета криво. На секунду разозлилась на Бонни с её бесцеремонностью, но потом внутренне махнула рукой. Может, по понятиям Готема Бонни и дурочка, но кто есть кто поняла сразу же. Так что, могла бы обратно и не надевать… 
Бонни со встревоженным лицом возникла на пороге комнаты почти сразу же. 
- Я надеюсь, у тебя хватило ума скорую не вызывать? – хрипло спросила Кэтвумэн, стягивая маску. Собственный голос, казалось, шёл из-под подушки. 
- Как ты? – вместо ответа Бонни присела на край дивана и попыталась укрыть Селину покрывалом, соскользнувшим на пол. - Тошнит? 
- А должно? – желудок настолько съёжился, что даже пустоте негде было уместиться. 
- Тебя так рвало, когда мы приехали ко мне, что я серьёзно испугалась. В реку сливают такие токсины… Повезло, что у меня дома хорошая аптечка… Удалось прочистить желудок… 
- Ничего не помню, - Селина откинулась на подушку, внезапно ощутив всё сразу - разбитость и слабость в теле, головокружение и раздражение на Бонни – больше всего, пожалуй. Сидит и смотрит так, как будто ждёт, что Селина кинется ей на шею, рассыпаясь в благодарностях за спасение. Не дождётся! 
Бонни тихонько вздохнула и виновато пробормотала, кивнув на маску, зажатую в кулаке женщины: 
- Ничего, что я её сняла? Просто было так неудобно, нужно было смыть… 
- Спасибо, что только маску, - буркнула Селина, закрывая глаза, и подумав – как долго окружающие звуки будут слышны ей, как сквозь стену? Услышать вовремя некоторые вещи, означало спасти себе жизнь. Очевидно, на некоторое время придётся залечь в своей берлоге… 
- Может, тебе стоит попробовать что-нибудь съесть? Всё же, ты здесь со вчерашней ночи… Я приготовила кое-что, что твой желудок сможет принять, и… 
- Да пошла ты! – Селина подскочила, как ужаленная, срывая с себя покрывало и швыряя его на пол. 
Бонни испуганно отшатнулась: 
- Селина… 
- Не называй меня так! – она сжала голову руками, потому что от резкого движения комната поплыла перед глазами. 
- Я просто… 
- Кто, - Селина со злостью посмотрела на съёжившуюся девушку,- кто дал тебе право притащить меня сюда, как котёнка?! Я не котёнок и не щенок! Я не одна из тех зверушек, которых ты пытаешься спасти! 
Она соскочила с дивана, и не обращая внимание на слабость, рванулась к раскрытому окну, на ходу натягивая маску, своё второе Я, которое было сильнее её и равнодушнее. 
- Куда ты? Ты до дома не дойдёшь в таком состоянии! – Бонни ухватила её за руку и потянула назад. 
Кэтвумэн вырвалась, а потом, сжав в кулаке ворот кофточки Бонни, притянула её себе. 
- Послушай, детка… - глухо проговорила она, оскалившись. - Готем – это не тот милый солнечный городом, в котором ты родилась. Это каменные джунгли, где бродят самые опасные хищники, которые только претворяются людьми. И… - она выпустила когти у самого лица девушки, удовлетворённо хмыкнув, потому что Бонни зажмурилась, - откуда ты знаешь, что я не одна из них?.. 
Отшвырнув её от себя, взобралась на подоконник, скорее почувствовав, чем услышав, что Бонни что-то сказала, очень тихо, слишком тихо, чтобы повреждённый слух мог уловить слова. 
«Чёрт с ней», - устало и зло подумала Кэтвумэн, шагнув в ночь. Жизнь для Женщины-Кошки была опасной, но очень простой. И появление в ней Бонни всё усложнило и перевернуло вверх тормашками. В конце концов, кошки гуляют сами по себе. Потому и выживают. 



Наверное, не стоило появляться на улицах. Готем и днём-то не самое безопасное место на Земле, а уж ночью и подавно лучше сидеть дома под семью замками. Но… правда в том, что Селина думала, что она точно свихнётся, если проведёт в четырёх стенах ещё одну ночь. Ей казалось, что даже собственным кошкам она до смерти надоела своим неизменным присутствием на диване, за обладание которым между животными и единственным человеком в комнате шла борьба с переменным успехом. 
И сегодня, надевая костюм, Селина решила, что хватит с неё затворничества. 
Несколько пар зелёных огоньков светились в полумраке комнаты, и казалось, полностью поддерживали её решение. 
Конечно, она ещё не полностью оправилась, и со слухом были те же проблемы, но Селина дала себе слово, что сегодня Кэтвумэн просто прогуляется, не привлекая к себе ничьего внимания. 



Она сама не заметила, как ноги привели её к знакомому дому. В квартиру Эдди Лобба. Того, кто коллекционировал мёртвых тигров. 
Когда Кэтвумэн пробиралась внутрь, она почувствовала знакомую дрожь, хотя и понимала, что после визита полиции и телевизионщиков от его жуткого пристрастия не осталось и следа. А без тигриных останков квартира была совсем не страшной. Просто пустой. Как и её бывший обитатель, на самом деле. Потому что, и это она точно знала, тот, кто ищет красоту в смерти и чужом страдании, пытается, причём, тщётно, прикрыть собственное уродство и ущербность. Ему нравилось ощущать себя сильным среди убитых тигров, а в конце один из них… одна – прикончила его самого. 
Кэтвумэн улыбнулась самой себе, блуждая по огромной квартире, но когда она вошла в одну из комнат, улыбка на её лице тут же сменилась оскалом. 
У распахнутого окна неподвижной тенью застыл Бэтмэн, как будто нарочно поджидая её. 
Кэтвумэн напряглась, готовая сорваться с места, как только он шевельнётся. Должно быть, у Бэтмэна есть к ней кое-какие претензии насчёт Лобба. Наверное, ему не очень-то по душе, что она увела у него добычу прямо из-под носа. Увы, но так бывает. Крупный хищник выслеживает дичь, а в последний момент она достаётся другому, тому, кто более проворен и не слишком заботится о моральной стороне вещей. У справедливости вообще нет морали. Зло должно быть наказано. И точка. А Бэтмэн, очевидно, считает иначе. Справедливость в его глазах обрастает ненужной чепухой, вроде полиции, суда присяжных и комфортабельным пребыванием в тюрьме с возможностью досрочного освобождения. Вот что ждало бы Эдди Лобба, попади он в руки Бэтмэна. 
Вот почему Кэтвумэн вмешалась, чтобы этот мерзавец не вышел сухим из воды при помощи связей и хороших адвокатов. 
А если у Бэтмэна к ней какие-то претензии – пусть оставит их при себе, потому что у Женщины-Кошки не было ни малейшего желания с ним связываться. Точно не сейчас, когда она ещё не полностью восстановилась после того взрыва на пристани. И благодарности за то, что он спас её, скину в воду, он тоже не дождётся. 
Но Бэтмэн медленно, точно боясь, что при малейшем резком движении гибкая фигура в чёрном исчезнет в дверном проёме, показал ей раскрытые ладони, демонстрируя, что оружия у него нет. 
- Я знал, что рано или поздно ты всё равно придёшь сюда, - негромко произнёс он. 
Кэтвумэн нахмурилась. Во-первых, ей приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова, а во-вторых, то, что он знал о её появлении и ждал – ей совсем не понравилось. Неужели за те несколько коротких моментов, когда они пересекались в ночи Готема, Бэтмэн успел настолько изучить её?.. 
- Я хотел сказать, - казалось, что он тщательно подбирает слова, - мне жаль, что всё так вышло. В каком-то смысле, у нас была одна цель. Не стоило друг другу мешать. Я… ошибся в твоих мотивах по отношению к Лоббу. 
Что ж, подумала Кэтвумэн, по-крайней мере, таким образом он признаёт её правоту. Хотя ей, что он там думает – абсолютно всё равно. 
Она хмыкнула, уже готовая развернуться и уйти. 
- Постой… - Бэтмэн подался вперёд и она насторожилась. – На самом деле, я не это хотел тебе сказать… - он медлил, а она молчала. 
- Я видел многих таких, как ты, - продолжил он после короткой паузы, - тех, которые ведут бесконечную войну и с собой и с миром… Тут не бывает победителей. Рано или поздно… Ты переступишь черту. И тогда я буду охотиться на тебя. А я этого не хочу. Не загоняй себя в угол. Ты… не должна быть одна. 
Бэтмэн замолчал, словно ждал её ответа. 
Кэтвумэн усмехнулась. Если Человек-Летучая Мышь рассчитывал на то, что она растрогается от его слов, то зря. Должно быть, он всерьёз считал, что под костюмом чёрной кошки скрывается подросток, который таким образом бунтует против несправедливого мира. Возможно, если бы он, такой правильный и благородный встретился Селине Кайл несколько лет назад, когда она, ещё действительно подросток, корчилась в вонючей подворотне, пытаясь дышать и чувствуя, как с каждым вдохом сломанные рёбра впиваются в бок, она бы и прониклась его словами. Но только где же он был, этот Бэтмэн, защитник невинных, когда она ложилась под всяких извращенцев, чтобы заработать себе на ужин? Где был Бэтмэн, свято верящий в справедливость закона, когда полицейские, которые проводили очередную облаву в трущобах Готема, затаскивали её в машину и заставляли отсасывать у них, пока кто-то стоял сзади и развлекался со своей дубинкой. Нутро после таких развлечений стражей порядка потом болело много дней. А стоило заартачиться – эта самая дубинка могла пройтись по чему угодно. Они ведь понимали, что никто не станет их обвинять за проститутку, забитую до смерти. 
И вообще, какого чёрта этот ряженый всё ещё торчит здесь и несёт всякую чушь? Потому что в грёбанном Готеме всё остаётся по-прежнему. И малолетние проститутки на улицах и бесприютные бродяги и все прочие, до которых ему, Бэтмэну, с высоты своего полёта нет никакого дела. Он их даже не замечает. Видит только самых крупных чудовищ, и не понимает, из какой дыры они рождаются. 
Кэтвумэн медленно сжала и разжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает злость. Но потом внезапно успокоилась. Она знает, от чего Селина спряталась под маску кошки. Но что заставило этого человека нарядиться в костюм летучей мыши? От чего его жизнь дала трещину, разделив существование пополам? Что каждую ночь гонит его на улицы Готема? Какую трагедию он пытается исправить, не сумев перешагнуть через неё и просто жить дальше?.. 
Чёрт с этим Бэтмэном, она ничего не собирается ему доказывать, или объяснять. Когда-нибудь он увидит себя на горе, толкающим один и тот же камень. И в эту минуту камень его и раздавит. И он поймёт, что столько лет боролся с ветряными мельницами. 
Кэтвумэн оскалила рот в той улыбке, которая обычно вызывала у окружающих сомнения в её дружелюбии: 
- Мне тебя жаль. Бедный одинокий Бэтмэн. 
Затем развернулась и выскользнула вон из комнаты, а несколькими секундами позже – из пустой квартиры. Незачем было сюда приходить. А может, и стоило. 



Пока Кэтвумэн, гибкая, словно настоящая кошка, проносилась по крышам ночного города, она думала о том, что с того момента, как она впервые переступила порог жилища Эдди Лобба, в её жизни многое изменилось. Что там хотел получить этот псих от своих мёртвых тигров? Власти? Силы? Могущества? А получил то, что в действительности заслуживал – смерть. Кэтвумэн не была уверена, но возможно, именно души тигров вели её всё это время. Именно они привели её на порог организации «Войны дикой природы», где она познакомилась с Бонни. Бонни – воин… Даже в декоративном контексте это звучало нелепо. Но в каком-то смысле, в ней это есть… Ведь не побоялась же она прийти на квартиру Лобба вместе с Кэтвумэн (которую тоже следовало бы бояться), чтобы заснять на плёнку его извращённое святилище. Не побоялась увязаться за ней на пристань, которая в ту ночь была похожа на зону военных действий. Не говоря уже о том, чтобы притащить её к себе домой. Интересно, что подумала Бонни про Селину, когда в первый раз увидела её в костюме кошки? По лицу нельзя сказать, чтобы очень уж удивилась… Наверное, Бонни из тех людей, которых психи вроде Селины притягивают, как магнитом. 
«Что ж, - Кэтвумэн улыбнулась, - тем лучше». 
А ещё было интересно, что именно Бонни сказала ей тогда, когда она практически сбежала от неё в прошлый раз? 
Конечно, учитывая ситуацию, это могло быть «Ну и чёрт с тобой», или «Вот и катись», но Селина Кайл почему-то была точно уверена, что таких слов Бонни не знает. 
«Нужно потом, по случаю, попросить её повторить». 
Да, духи тигров… Возможно, в благодарность за то, что Эдди Лобб поплатился за своё отвратительное пристрастие, духи тигров подарили шанс Селине Кайл выглянуть из маски Женщины-Кошки. 

А пока Кэтвумэн направлялась в Верхний Готем. 

Конец