Я думаю, что тот из нас, кто не умрёт

Подышит за двоих…

(Д. Арбенина «Актриса»)

Этой ночью Денёв поняла одну вещь, о которой раньше даже не задумывалась. В пределах Организации никогда не бывает тишины. Во всяком случае, на территории, отведённой под воинский учебный лагерь. Жилые блоки,  тренировочный полигон, днём всё это звучало так, как и должно звучать: скрежет и звон металла, топот ног, обутых в тяжёлые ботинки и сердитые окрики наставников. А когда солнце скатывалось с небес, давая отбой изматывающему дню, наступала обманчивая тишина. Обманчивая, потому что новобранцы падали и засыпали без задних ног, без единой мысли в гудящей голове и без снов.

Но сейчас, лёжа на жёстком соломенном тюфяке и щурясь на слишком яркую луну, заглянувшую в окно, Денёв подумала о том, что впервые слышит, как звучит Организация ночью. Или не впервые?..  Да нет, конечно. Она помнила свою самую первую ночь, проведённую в этом проклятом месте. На смену дневному гвалту пришли другие звуки. Тогда из-за них Денёв так и не смогла уснуть. Нечто выло, скрежетало и стонало в темноте за окном. Словно открылись врата в Преисподнюю. Ни одно человеческое существо не способно издавать такие звуки. Но самое ужасное было то, что в этом нестройном хоре голосов звучали человеческие боль и отчаяние.

Чуть позже кто-то из старших товарищей сказала Денёв, что это агония обитателей «мясной лавки». Они не смолкают всё время, просто днём слишком шумно, чтобы можно было услышать.

«Мясной лавкой» называли прямоугольное строение из тёмного камня, расположенное на отшибе тренировочного лагеря. Глухая каменная коробка возвышалась над землёй на пару этажей, единственным входом служила тяжёлая дверь, окованная железными полосами, а крохотные окна, в которые не сумела бы пролезть и кошка, были забраны толстыми решётками. В каком-то смысле «мясная лавка» являлась символом Организации. Место, откуда невозможно сбежать, которое либо убивает, либо меняет навсегда. Без возможности вернуться назад, к себе прежнему.

И теперь Денёв лежала и слушала. Знала, что скорее всего будет слушать их вопли до самого утра. И вряд ли сможет уснуть, потому что завтрашней ночью сама взвоет вместе с ними. Пришло её время пройти через это. Поэтому она чувствует, как внутри всё сжимается комком, и невольно отсчитывает часы, оставшиеся до рассвета.

Дверь на несмазанных петлях заскрипела, и холодная волна лунного света хлынула на утоптанный земляной пол.

Денёв вздрогнула, резко приподнявшись на локтях, ожидая увидеть на пороге человека в чёрной робе. Но это была всего лишь Хелен, которая предостерегающе поднесла палец к губам, и Денёв, выдохнув, опустилась обратно на свой плоский тюфяк.

- Испугалась? – Хелен усмехнулась.

- Смотри, как бы тебе испугаться не пришлось. После отбоя бродить по территории запрещено. Ещё подумают, что ты решила удрать.

- А если решила? – тихо спросила Хелен.

- Ты что?.. – Денёв с тревогой посмотрела на подругу. – С ума сошла?

- Да шучу я, шучу, - Хелен забралась к ней на кровать и вздохнула. – Но я об этом думала, правда. И даже собиралась позвать тебя с собой. А ты пошла бы?

Денёв вскинула брови и хмыкнула:

- Нет. И тебя бы не пустила. Думать об этом - всё равно что планировать собственное самоубийство. Тут одна попыталась недавно…

- Да знаю… - Хелен вяло отмахнулась. – Потому и передумала. Но она молодец, что хотя бы попыталась. А я трусишка.

- Здравый смысл – это не трусость. А её попытка… Что толку? Нашли, приволокли назад и публично казнили, вот и всё, - Денёв пожала плечами.

- Она боялась «мясной лавки», - тихо сказала Хелен.

- Нужно правильно взвешивать шансы. Побег – это смерть без вариантов. Трансформация – это шанс. Многие выживают.

- Ты не понимаешь… - подтянув колени к подбородку, Хелен смотрела на неё сквозь чёлку, падающую на глаза. -  Дело ведь не только в том, переживёшь ты всё это, или трансформация убьёт тебя. Важно то, что от тебя останется. Чем ты станешь.

- Нет, не понимаю, - хмуро бросила Денёв.

- Ты их видела?..

- Кого «их»?

- Тех, кто уже прошёл трансформацию и служит Организации.

- Ну, естественно. И что?

Хелен помолчала, рассеянно наблюдая за светлячком, семенившим по подоконнику. Крошечный огонёк то вспыхивал, то гас.

- До того, как я попала сюда, я видела одну из воительниц. Один раз. Наш городок сделал запрос в Организацию, потому что уже было два убийства. Но когда она явилась, оказалось, что жители не смогли собрать нужную сумму, чтобы заплатить. Год тогда выдался тяжёлым. И знаешь, что она сказала?

- М?..

Хелен усмехнулась:

- «Разбирайтесь сами со своими йома.»  Развернулась и ушла. А буквально через несколько дней моя семья погибла. Вот так.

- Хелен… - Денёв накрыла её руку ладонью и слегка пожала.

- Да ничего. Ты ведь тоже прошла через это, иначе тебя бы здесь не было. Но я не о том. Понимаешь… - Хелен нахмурилась, - ведь она тоже когда-то жила в таком маленьком бедном городке. Тоже когда-то столкнулась с йома. Неужели она забыла, какого это – бояться и знать, что помочь некому? Ей ведь ничего не стоило найти его и прикончить!  - Хелен с силой смазала кулаком по стене. – Ведь ради этого она стала войном Организации. Или я чего-то не понимаю?

- Эй, успокойся и говори тише, - Денёв обхватила её за плечи и прислушалась.

Почти тишина.

- А просто ей было всё равно, - прошептала Хелен. – Даже если бы йома стал жрать людей прямо на её глазах – она бы и ухом не повела. Знаешь, что я думаю?

- Что?

- Трансформация меняет изнутри. Если до этого в тебе что-то кипело, боролось, радовалось, или горевало, то после – не остаётся ничего. В их серебряных глазах – пустота. Кровь йома – это как яд, который убивает в воительницах всё человеческое. Вот что самое страшное, Денёв, - Хелен внимательно посмотрела на подругу, - если мы и выживем, то чем мы станем?

Денёв молчала, всё ещё обнимая её за плечи. Её было жаль Хелен, которая боялась завтрашнего утра, и поэтому тайком пробралась к ней, чтобы разделить свой страх. Жаль было и саму себя, потому что Денёв тоже боялась. Сама мысль о том, что её тело и плоть йома станут одним целым – казалась ей невыносимой. И отвратительной. Это как если погрузиться в яму, кишащую червями. И не вылезать оттуда до конца дней. Но всё же, у всего этого была цель.

- Мы станем сильнее ИХ. Вот это главное, - ответила Денёв. – Ты спрашиваешь, чего не останется? Не останется страха. Больше не придётся бояться, что в один несчастливый день йома будет жрать твои кишки, пока ты ещё живой. Знаешь… - она запнулась и отвела взгляд, - когда йома пожирал мою сестру, я смотрела на это и думала – если бы только я не была такой слабой!.. Если бы в моих силах было оторвать его паскудную башку! О… сколько раз мне снилось, как я выбираюсь из-под кровати и делаю это. Крошу его тушу в фарш… И моя сестра не погибла бы… Я хочу стать сильнее, Хелен, - Денёв сжала кулаки, - я хочу стать охотником, а не жертвой. Я хочу убивать этих тварей сотнями!..

- Я хочу, чтобы ты осталась живой, - тихо проговорила Хелен и накрыла ладонью её стиснутые пальцы.

- Что?..

- Чтобы ты всегда оставалась Денёв. Такой, как сейчас, - лёгкий румянец тронул щёки Хелен, делая её худое, резко очерченное лицо по-девичьи хорошеньким.

Денёв усмехнулась и провела ладонью по своим тёмным коротко стриженным волосам:

- Ну, такой как сейчас – вряд ли. Ты же знаешь, что волосы и глаза лишаются цвета после трансформации.

Хелен фыркнула:

- Я же не об этом…

- А о чём?

- Ну… - Хелен смущённо отвернулась, - просто оставайся собой. И… помни меня. Говорят, что среброглазые ничего не чувствуют. И забывают свою прошлую жизнь, словно сон. Я просто представила, как мы встретимся однажды – и… ничего. Только холод в глазах.

- Эй… - Денёв попыталась улыбнуться, - не думаю, что всё будет так плохо.

- Я… - Хелен снова вспыхнула, подбирая слова, - я хочу помнить. Я хочу запомнить нас, пока мы ещё люди. Даже если потом мы будем смотреть друг на друга равнодушными серебряными глазами.

- Не понимаю…

- Ох, Денёв, - Хелен раздражённо вздохнула и сердито взглянула на неё, - просто закрой глаза. Мне неловко!

- Странная ты, ну ладно, – Денёв пожала плечами и подчинилась.

Несколько секунд всё в маленькой комнатке оставалось неподвижным, а потом Денёв ощутила волосы Хелен на своих щеках и её холодные от волнения губы.

- Хелен?..

- Молчи… Просто не мешай мне, - выдохнула она.

Руки опустились на плечи, заставляя Денёв откинутся на жёсткий тюфяк.

Она чувствовала, как огрубевшие от долгих тренировок ладони Хелен скользнули под блузу и накрыли её груди. Соски тут же напряглись, почти болезненно, и Денёв вздрогнула, втянув воздух сквозь сжатые зубы.

- Всё плохо? – тихо спросила Хелен, убирая руки.

Денёв открыла глаза и усмехнулась:

- Да нет, просто руки у тебя холодные. Давай-ка их сюда… - она переплела её пальцы со своими, поднесла ко рту и подышала. – У меня один вопрос…

- Ну?

- Почему только сегодня?..

- Почему?.. – Хелен хмыкнула. – Ты всегда ведёшь себя так, словно кроме тренировок ничто другое тебя не волнует. А меня – волнует. И я хочу, чтобы мы обе запомнили эту ночь так, как если бы это была последняя ночь в нашей жизни. Да возможно так и будет. Так что жалеть не о чем, всё предельно.

- То есть – это как пунктик в твоём списке того, что нужно обязательно попробовать?

- Нет… - нависая над ней сверху, Хелен разглядывала лицо Денёв в бледном свете луны. Гладкая матовая кожа, тёплые карие глаза, тонко очерченный рот. Длинные волосы не так давно дополняли картину хрупкой женственности. От которой трансформация не оставит и следа…

- Нет, - повторила Хелен, - не пунктик. Я хочу, чтобы это была ты и никто другой. Никто, кроме тебя, Денёв. Поэтому останься живой.

- Я постараюсь… - Денёв приоткрыла губы в улыбке, а потом обхватила ладонями голову Хелен, заставляя наклониться, и шепнула в ухо, - выжить для тебя…

Конец