Можно теперь тебя обнять, нас только двое.
Кто-то уже успел отдать дань некрологу.
Вот и не осталось ничего.
(Ночные снайперы «Солнце»)
У океана нет памяти… Я где-то слышала эту фразу. Когда-то, от кого-то, когда мир был ещё живым. Сейчас всё иначе… Но океан остался прежним.
Тёмные волны с равномерным плеском накатывались на берег, смывая в океанскую бездну песчинки и то немногое, что могло напомнить о том, что когда-то здесь бывали люди.
Чью память ты хранишь на дне? Как много помнишь?..
Во влажном дыхании океана чувствовалась спокойная уверенность в том, что всё в мире переменчиво, кроме него самого. На волнах из самых глубин доносился его шёпот, - «Смотрите, песчинки, я - вечен! Постройте города из стекла и бетона, дерзко вспарывающие небеса своими вершинами. Пусть земля содрогается под колёсами ваших машин… Всё обратиться в прах, всё смоет приливной волной!.. Но всегда будет ночь мерцать застывшими звёздами, красуясь в зеркале моих солёных вод. Всегда будут волны ласкать пустые берега, унося на дно память павшего мира».
- Я в детстве приезжала сюда каждое лето, - говоришь ты безразличным тоном, покусывая только что сорванную былинку.
Это ты предложила остановиться здесь. По моим меркам – не самое лучшее место для ночлега. На этом пляже мы – как на ладони. И если что – не в песок же зарываться… С другой стороны – обзор что надо. И пусто. Ближайший городок – так далеко, что можно не думать о том, что кто-то до нас доберётся. Но по-привычке я всё равно держу оружие под рукой. Мало ли… Тем более что своё ты оставила в хижине.
Хижину мы заметили сразу же, как только спустились с песчаного холма. Нелепое сооружение из отсыревших полусгнивших досок, когда-то наверняка служившее надёжным убежищем городскому отшельнику в период летних выходных.
Внутри, в маленькой комнатушке, неровный деревянный пол которой скрипел и трещал под ногами на разные лады, и плохо отштукатуренными стенами, украшенными сморщенными выцветшими плакатами с красотками, мы обнаружили доску для сёрфа, бесполезно пылившуюся в углу, покосившийся стол с керосиновой лампой. Ты, оглядев её, буркнула что-то одобрительное в адрес хозяина хижины, потому что ёмкость была полной. Стул, сплетённый из лозы, а также старенькое радио. Мы не стали его включать. Всё равно уже несколько недель наши приёмники ловили на своих волнах только шипящую пустоту.
Обнаружив продовольственные запасы неизвестного отшельника – десятилитровую бутыль с водой и консервы, ты с ухмылкой заметила:
- Живём!
А я подумала о том, Рэйн, что за всё время, что знаю тебя, ещё никогда не видела твоей настоящей улыбки. С другой стороны – оно и неудивительно. Когда жизнь превращается в полу-существование, улыбаться тут нечему.
- Весело было…
- Что?.. – я поняла, что задремала под успокаивающий рокот волн. О чём мы говорили?..
- Здесь. Было весело, - ты лежишь с закрытыми глазами, и тоже вслушиваешься, будто океан нашёптывает тебе твои полузабытые воспоминания. – Детишки в панамках, мамашки в пёстрых купальниках. Газировка и сэндвичи в корзинках для пикника. Мороженое – на ладошках. Таяло за минуту, - ты усмехнулась. – Вот как-то так. Где теперь всё это?..
Я молчала. А что тут скажешь?..
Тёплая ночь дышала сотней звуков – плеском волн, шорохом ветра в невысокой жёсткой траве, поскрипыванием и пощёлкиванием чего-то незаметного глазу. Я надеялась, что среди них сумею вовремя различить звук шаркающих по песку шагов. Но до ближайшего города слишком далеко, верно?..
- Может, стоит здесь и остаться?.. – задумчиво говоришь ты, обращаясь то ли ко мне, то ли спрашивая саму себя.
- Здесь?..
Ты садишься, обняв колени руками и глядя перед собой в чернильный горизонт.
- А что? Здесь вполне безопасно. Тихо. Спокойно. И крыша над головой есть. Конечно, скорее всего, будет протекать во время дождя, но это не проблема, я могу и починить. Как думаешь?..
Ты говоришь это, не глядя на меня, и в голосе твоём не слишком-то много энтузиазма. Потому что на несколько секунд шёпот океана навеял тебе мимолётную иллюзию.
Конечно, здесь безопасно. Настолько же безопасно, как и в любом другом месте, где нет людей. Но есть один момент. Точнее, даже не один, но этот самый весомый. И у нас, и у тех, кто теперь сменил нас на земле, есть одна общая потребность. Пища. Только вот их гнилые желудки могут оставаться пустыми сколько угодно, пока их владельцы шаркают там и сям в поисках неосторожного обеда, а с нашими этот номер не пройдёт. Поэтому голод гонит вперёд нас всех. Чёрт, когда-нибудь, если нам повезёт прожить так долго, консервы, всё-таки, закончатся. И патроны закончатся и…
- Фигня всё это, - произносишь ты сквозь зубы, падая обратно на песок.
Наверняка подумала о том же.
Сегодня мы переночуем здесь, в этой заброшенной хижине на океанском берегу. А завтра с рассветом снова тронемся в путь. И если после катастрофы земля всё равно по-прежнему круглая, мы вернёмся на это же место. И я точно уверена, что океан будет так же шептать, воскрешая память о том, что уже не вернуть.
И слушая бессмертный океан, каждая из нас будет думать о том, что однажды, когда-нибудь это всё равно произойдёт, мы тоже станем песчинками, и нас смоет приливной волной.
А сейчас мы лежали на песке и смотрели в небесную бездну. А бездна смотрела на нас, равнодушно мерцая миллиардами холодных звёзд.
Конец