Тысячи, тысячи вольт у меня в голове…

(«Газеты пишут»)

 Кожа – кич… Нам бы следовало быть как можно менее заметными. Это логичнее, чем выставляться напоказ. Но мы всё равно это делаем, потому что знаем – как ни прячься – всё равно засекут.

И ещё… спесь где-то глубоко в сознании. Ведь мы другие, все мы – Избранные чьей-то рукой извне нереальности. А они, остальные – всего лишь часть Системы. Неосознающие всё и самих себя и составляющие её основу.

Наверное, мы их чуточку презираем.

Потому что знаем – даже если бы суть вещей открылась всем и сразу – большинство будут цепляться за нереальность до последнего импульса в мозгу.

Наверное, мы их чуточку ненавидим.

А есть те, кто не вписывается в Систему. Так было и до Матрицы. Просто такие люди – системный сбой. На уровне подсознания они чувствуют: что-то не так, не правильно, неестественно.

В нереальности проще – можно выйти из программы. В реальности сложнее. Выйти можно только в Никуда. Некоторые из нас оказались в таком тупике, потому что вырвавшись из одной Системы, тут же попадаешь в другую, и нет большого различия в том, что реально, а что нет.

Но я стараюсь об этом не думать. До тех пор, пока существует Матрица – неправильная Система, можно бороться с ней и не разрушать себя. И искать себе подобных, тех, кто существует на краю программы, сбивая идеальную гармонию Матрицы аномальными импульсами сомнения, страха и надежды.

Ведь эта мысль утешает, не так ли? Что это мир вокруг неправильный, а вовсе не ты сам. Нереальность дарит утешительную иллюзию. И когда разум начинает верить, в Системе возникает сбой, а мы знаем, что ещё один готов проснуться. И не важно, что мир, который мы предлагаем, кошмарен в том, что он – последний. Дальше не существует ничего. Важно то, что нас, Избранных, несущих на своих плечах бремя настоящего – становится больше…

Иногда это утешает. Иногда ловишь затылком взгляд – как мгновенный разряд тока на 220 вольт. Ну, что же… Разве кто-то обещал, что правда будет похожа на сказку? Каждый делает выбор добровольно.

И – нет, перезагрузки не будет. И – да, это навсегда. Вы просыпаетесь, а кошмар так и продолжается.

Привыкайте…

***

Я в полной мере понимаю, что значит – выделяться, когда её взгляд застывает на мне.

Кожа – кич… Или что-то иное, что улавливает только она. Как будто металлические частицы вмиг притянуло к магниту.

Магнит – это я. А частицы – это пока ещё бессистемный набор её сомнений, страхов и надежд. И моя задача – выстроить их в чётком закономерном порядке.

Она – видит меня впервые, я – наблюдаю за ней уже давно. Всегда следует соблюдать осторожность и всё взвесить как следует, прежде чем делать шаг в нереальности навстречу кому-то из них.

Клубная музыка отдаётся болезненной пульсацией в голове. А может это собственная моя кровь стучит в висках, потому что сердечная мышца гоняет её с бешеной скоростью.

Я смотрю на тебя и думаю – как так случилось, с какого момента ты убедила себя в том, что мир вокруг – ненастоящий? С чего ты так уверена, что видишь коллективный сон, от которого тебе, твоему разуму нужно пробудиться любой ценой? А действительно ли любую цену ты готова заплатить за свой побег из нереальности?..

Но это ты определишь для себя позже, когда пути назад уже не будет. А пока смотришь на меня в упор, чуть прищурившись, потому что от клубного цветосветового переполоха режет глаза. И по твоему взгляду до меня начинает доходить, чем я выделяюсь для тебя из массива содрогающихся под грохот музыки тел.

Своей системосбойной интуицией ты как-то сразу поняла, что я – не отсюда, что меня здесь быть не должно. Что коды вздыбились, посылая в Матрицу тревожные импульсы. Твои собственные коды, от тебя же, потому что ты, хоть и сбой, но часть нереальности, часть Системы.

Пока ещё.

Мне нет смысла задерживаться. Всегда нужно помнить, что время – на Их стороне. Я сделала тебе навстречу первый шаг. Сейчас этого достаточно. Для себя ты определила самое важное.

Твоё сомнение – не сомневайся, мир вокруг ненастоящий. Твой страх – не бойся, ты не сумасшедшая. Твоя надежда – да, реальность где-то рядом, и ты получишь свой пропуск в неё. Я подтверждаю всё это кивком головы и спешу уйти, пока меня не заметили другие.

* * *

Одиночество – это опознавательный знак. Нет нужды проводить долгие системные анализы и расчёты, сравнивая бесконечные колонки цифр с целью выявить аномальный разум. Достаточно просто войти в Матрицу и понаблюдать. Это становится заметно легко и сразу.

Одиночество. Ассоциальность.

Сознание отказывается вступать в контакт с другими единицами Системы. Не вписывается в общую программу, коды выдают ошибки. Другими словами – человек не способен наладить отношения с окружающими его людьми. Они сторонятся его потому, что он - сбой в нереальности, она его отторгает. А человек сторонится остальных людей потому, что всё время испытывает это необъяснимое мучительное чувство, словно он заблудился в чьём-то чужом сне, где нет настоящих лиц, нет настоящих привязанностей, ничего, кроме всё тех же – сомнение, страх, надежда.

Это страшно. Я ещё не забыла. И дело не в нереальности…

Ты так похожа на меня. Я тоже думала, что выход остался только один. О, да… Он отключает все системы сразу. Когда я размышляла об этом, мне становилось легче. Я заставляла себя потерпеть ещё чуть-чуть, подождать, когда что-то изменится. И утешала себя тем, что когда станет совсем невмоготу, я просто выдерну кабель. Сделаю последний шаг, и тогда, может быть, узнаю, действительно ли всё вокруг – только сон, или это единственное, что у меня было.

И для себя ты решила, что такой момент настал.

***

Нереальность была мокрой и сырой. Холодные струи стекали по белой коже куртки и по шее за воротник, заставляя ёжится от неприятного ощущения. А ты стояла на мосту, перегнувшись через перила так, что казалось – ещё секунда, и ты нырнёшь вниз, в грязную вспененную воду. И выйдешь из Системы навсегда. Смерть роднит и настоящий мир и Матрицу.

Со встречи в клубе прошло много времени. Это не моя вина. Я и не знала, что у твоей надежды терпение на исходе. У Них – тоже. И приходится скрываться и ускользать, пока они прочёсывают Матрицу вдоль и поперёк. К тебе было очень сложно подобраться и пришлось долго запутывать следы, чтобы появилась такая возможность. Сегодня… Когда надежды твоей почти не осталось.

Одиночество… Условный знак. Оно окружало тебя плотным кольцом. Когда ты с кем-то, или наедине с собой. Я видела, как часто ты застывала посреди живой человеческой волны. Тонкая и хрупкая, готовая сломаться под её натиском. Что ты чувствуешь? Свою беспомощность. Невозможность разобраться во всём, понять, что с тобой происходит. Что происходит с этим миром.

А знаешь, чего мне больше всего хотелось в такие минуты? Когда я думала, что достигла предела, когда сил ждать и надеяться просто не оставалось...

Хватаю тебя за локоть и, отдёрнув от опасного края, прижимаю к себе. Вода под мостом бурлит и пенится. Дождь льёт с новой силой, и я чувствую, что твоя кожа под насквозь промокшей одеждой такая же холодная, как чугунные перила, за которые ты судорожно цеплялась побелевшими пальцами несколько секунд назад.

   - Это ты… Ты… - неразборчивый шёпот, когда ты прячешь лицо у меня на груди, мокрой щекой прижимаясь к холодной белой коже куртки. И сейчас ты думаешь, что я тот самый человек, встречи с которым ты ждала всю жизнь. И всё непонятное должно стать ясным и простым.

В минуты, когда отчаяние накрывало меня с головой, больше всего мне хотелось, чтобы меня обнял кто-то незнакомый и близкий, и в тепле этих объятий растворились бы все мои страхи и сомнения.

Нереальность здесь ни при чём.

Должно быть что-то иное, что-то человеческое, но гораздо сильнее, что невозможно сымитировать и воспроизвести никакими кодами.

И в голове возникает образ чего-то архаического, оттеснённого машинами, да и самими людьми тоже…

Любовь?..

Кожа, чёрный лимузин, капли дождя барабанят по глянцевому металлу – всё кич… Нельзя проявлять беспечность, ведь время против нас, и сейчас это особенно злит. Здесь, в нереальности, откуда мы родом, хочется перестать отсчитывать время. Хочется забыть, не думать…

Её тонкие пальцы впиваются в плечи с такой силой, что я точно знаю – на коже останутся следы. Не только здесь, но и в пределах настоящего мира, потому что мозг воспринимает всё отчётливо и остро.

И я сжимаю её тело так, что ещё секунда – и она сломается в моих руках. Ощущения на границе рядом с болью дают веру в реальность происходящего. Для неё – что близки перемены, которые она так ждёт. Для меня… Возможность обмануть себя настолько, чтобы забыть о другом мире, о жёстком кресле и кабеле, который соединяет меня с глухим стуком дождя по крыше лимузина и с трепещущим женским телом, распростёртом на широком кожаном сидении. Чувствую вязкую влагу на своих пальцах, солоноватую, с лёгким мускусным запахом. И её грудь с маленьким напряжённым соском под ладонью. Горячий язык своими губами и аромат её кожи, немного сладкий от дождя. И пытаюсь не думать о том, что на самом деле я не касаюсь её, что меня здесь и нет. Только через кабель в мозг идёт поток импульсов, только тикают невидимые часы, отсчитывая последние безопасные секунды в нереальности.

   - Скажи мне правду об этом мире.

Она смотрит на меня в упор, как тогда, в клубе. И мне как-то не по себе.

   - Сегодня ты всё узнаешь. Но… Назад пути уже не будет. Остановиться можно только сейчас. Выйдешь из машины – и всё останется, как было.

   - Я так больше не могу, - тихо произносит она.

«Я так больше не могу», - её слова словно импульс, как сигнал, в ответ на который моё собственное сознание откликается «Я так больше не могу, я так больше не могу!».

   - Тогда поехали, - натягиваю футболку и перебираюсь на водительское сидение.

Её отражение в зеркале кивает мне в ответ.

***

Я в ней не ошиблась. И это мне немного льстит. Она приняла реальность, получила то, к чему стремилась. И если настоящий мир оказался вовсе не так хорош, как хотелось бы, она нашла в нём своё место и смысл жить дальше. Одиночество больше не окружает её плотным вакуумом. Для неё оказалось достаточным покинуть нереальность, чтобы всё встало на свои места.

И мы отлично ладим, потому что иначе людям невозможно сосуществовать друг с другом в замкнутом пространстве.

Но когда ей приходиться смотреть на меня – в её взгляде нет ничего, что было бы обращено ко мне. И иногда, оставаясь наедине с собой, я вспоминаю нашу первую встречу в несуществующем ночном клубе, или несуществующий поздний вечер под проливным дождём, когда мы стояли, обнявшись и грея друг друга, пусть виртуальным, но всё же теплом.

Я внутренне усмехаюсь над собой.

А в чём проблема? На самом деле никогда и ничего не было. Просто где-то в нереальности Матрицы наши сердца трепетали, прижавшись друг к другу.

Этот ублюдок всё же выдернул кабель… Но наверное, не очень-то и жаль. Я столько раз хотела сделать это сама, но у меня никогда не хватало  смелости.

Дело действительно не в Матрице...

Просто Кроличья Нора оказалась для меня слишком глубокой. Я так и не смогла нащупать дно. А ждать больше нечего, когда ты чётко понимаешь – искажённая реальность – это ты сам.

Но, знаешь, Трин… Если бы я встретила тебя в нереальности до пробуждения, я бы точно поняла, я в этом уверена, что я искала вовсе не правду. Реально, не реально… Какая разница? Это невозможно смоделировать. Это можно только обрести. И потерять навсегда… И несмотря на импульсы, поступающие через контакты в мозг, я всё равно уверена, что и дождь, барабанивший по крыше лимузина и твоё горячее дыхание – были настоящими. Даже если только для меня.

Я так устала, Трин…

Конец